— Они сказали, что она сошла с ума, — говорю я.
— Кто?
— Эшли.
Полсекунды он смотрит на меня, а потом возвращается к телевизору.
— Да? Ну, может, и сошла, — он делает паузу и поднимает с пола бутылку. — Но она не первая, кто покинул это место. И, совершенно точно, не последняя.
Он делает большой глоток из бутылки и ставит ее обратно.
— Но, да, возможно, что она сошла с ума.
Я перевожу взгляд с Джека на телевизор, с силой втягиваю в себя воздух, а затем делаю медленный выдох.
А может, и нет.
Глава 15
Прошлое — полтора года назад
Рэм
— Итак, лощина — это лучшее место, чтобы искать их, — говорю я, останавливая грузовик рядом с силосной ямой.
— Лощина?
— Ну да, — я указываю глазами прямо перед собой.
— Что такое лощина?
— Ты в ней, милочка.
— О, — она оглядывается, словно изучая местность. — Ну, я не думаю, что у нас в Западной Омахе есть что-нибудь под названием лощина.
Я смотрю на нее с чертовски удивленным — я уверен в этом — выражением лица.
— Девочка, можно подумать, что ты выросла в Нью-Йорке. Я знаю, что в окрестностях Омахи есть кукурузные поля. Конечно, у вас должно быть то, что вы называете лощиной.
Она сквозь зубы втягивает воздух и качает головой.
— Я так не думаю.
— Правда?
— Я имею в виду, да, у нас много кукурузных полей, — говорит она, — но ты же не становишься экспертом по женской части только потому, что тебя окружает много девушек, не так ли?
— Ну… — я склоняю голову набок. Она просто шутит. — Все верно, все правильно. Ты уела меня, — уступаю я.
— А если серьезно, — продолжает она, — люди могут подумать, что Омаха — маленькое захолустье, и кроме кукурузы, мы ничего не знаем. Но, если честно, я даже никогда не была на кукурузном поле. И совершенно уверена, что не знаю, что такое лощина.
Я просто смотрю на нее и улыбаюсь.
— Ну ладно, городская девушка, вытаскивай свою красивую задницу из машины, потому что я собираюсь преподать тебе урок о жизни в провинции.
Она хихикает и соскальзывает с сиденья. Я тоже выхожу и встречаю ее возле капота грузовика.
— Итак, — говорю я, указывая прямо перед собой, — это и есть лощина. Мой дед обычно пас тут свиней. А сейчас здесь почти ничего не осталось, кроме нескольких старых построек и множества деревьев — идеальное место для грибников.
— Но что это означает? Лощина? — она снова произносит это слово так, словно оно иностранное. На самом деле, я никогда не думал, что слово «лощина» может звучать так сексуально. И тут же попытался затолкать эту мысль на задворки своего сознания, когда заметил, как она смотрит на меня.
— О, — начинаю я, — знаешь, что? — я частично прикрываю рот ладонью. — Думаю, это что-то вроде долины, — я оглядываюсь вокруг. — Но знаешь, что? Мы на самом деле не в долине, так ведь?
Она оглядывается вокруг и просто улыбается.
— Не думаю.
Я всерьез озадачен.
— Мой дед всегда называл это место лощиной. Отец тоже. И за все это время я ни разу не поинтересовался, почему.
Ее тихий смех отвлекает меня на секунду.
— Как ты собирался объяснить мне все это, если даже сам не знаешь.
— О, милочка, — говорю я, даря ей самонадеянную улыбку. — В этом вся прелесть жизни здесь. Довольно быстро ты поймешь, что названия некоторых вещей — просто слова, передающиеся из поколения в поколение. Здесь не так много любопытствующих людей. Теперь, как любой ребенок, ты можешь спросить: почему? Но немногие люди смогут тебе ответить. И мне неизвестно: это потому, что они не знают ответа, не хотят отвечать или просто забыли?
Улыбка расплылась на ее красивом лице.
— Не знаю, должна ли я смеяться над этим или плакать.
— Как я уже говорил, мы простые люди, мисс Уэскотт.
Ее голос затихает. Я слышу, как он повисает в воздухе, и пытаюсь уловить каждый его нюанс.
— Ладно, — говорю я, когда звук ее голоса полностью растворяется, — мы ищем только те, что похожи на маленькие елочки.
— Елочки, — повторяет она. — Понятно.
Мы разгребаем ногами сырую листву, скрывавшую землю на протяжении всей зимы. Солнце уже поднялось и проглядывает сквозь ветви деревьев. В воздухе пахнет весной.
— А вот это дуб, — я останавливаюсь и касаюсь рукой высокого толстого ствола. — Если ты видишь один из них, то нужно хорошенько посмотреть вокруг. Дуб любит солнце. Так же, как и сморчки.
— Дуб. Солнце. Грибы. Понятно, — она разгребает листву за деревом, а я просто смотрю на нее. Видно, что она возбуждена и взволнована. Такой взгляд у нее всегда, когда она волнуется. Словно прикладывает все усилия, чтобы сдержать улыбку, но все равно улыбается. И глаза так искрятся, будто она все видит впервые.
— Рэм!
Я вырван ее возгласом из своих мыслей. Обхожу дерево, направляясь к ней.
— Нашла?
— Нет, но нашла потрясающий камень.
— Камень?
— Смотри, — она протягивает его мне. — Точь-в-точь сердце.
Она переворачивает его в руке. Глаза светятся счастьем.
— Ты уверена, что не высекла его сама прямо сейчас? — спрашиваю я, рассматривая камень.
— Ну, полагаю, я тебе еще не рассказывала о своих отличных навыках в обработке камней, — смеется она и ловит мой взгляд.
А потом мы затихаем, и все, что мне хочется сделать — это поцеловать ее. Я придвигаюсь ближе, но прежде, чем успеваю коснуться ее губ, замечаю, что она на чем-то остановила взгляд.
— Постой, это он?
Я смотрю туда, куда она показывает.
— Что ж, проверим. Думаю, мисс Уэскотт, вы только что нашли свой первый гриб.
Она широко улыбается, но потом я замечаю, как эта улыбка медленно исчезает.
— А что мне делать теперь?
Я пытаюсь подавить поднимающийся изнутри смех.
— Теперь сорви его.
Она смотрит на гриб, потом на меня, потом снова на гриб. Можно подумать, я сказал поднять с земли ядовитую змею или что-то в этом роде. В итоге, она придвигается ближе к грибу, низко наклоняется к земле и заставляет себя медленно протянуть руку к сморчку.
— Это ужасно, что я боюсь к нему притронуться? Он выглядит… сопливым… и странным.
Я ничего не могу с собой поделать и начинаю смеяться.
— Сопливый и странный! Но на вкус он очень хорош. И он не укусит тебя, — я отворачиваюсь. — Хотя, как-то раз один ужалил меня.
Она отдергивает руку быстрее, чем кошка выпрыгивает из ушата с холодной водой.
— Я просто пошутил, — говорю я.
— Рэм! — она шлепает меня по штанине, выбивая из нее облачко пыли.
— Прости, я больше не буду, — обещаю я.
Она шутливо закатывает глаза, а потом одним быстрым движением выдергивает гриб из земли. И когда она подносит его ко мне, я не могу оторваться от ее взгляда. Она выглядит такой гордой… и такой счастливой. И снова в моем сознании проносится: я люблю эту девушку, я люблю эту девушку, я люблю эту девушку. Наклоняюсь к ней и целую эти счастливые губы, а когда наш поцелуй разрывается, прижимаю ее к груди и легко целую в макушку.