— Что? — я начинаю смеяться. — Почему они будут этого ждать?
— Не знаю. Я бы ожидал именно такого. И я чертовски уверен, что не ожидал бы какого-то деревенского мальчишку из Авы штат Миссури, водящего пикап.
— Тогда ты плохо меня знаешь, Рэмингтон Джуд. Потому что я предпочитаю мальчишку из Авы, водящего пикап, парню, который, вероятно, слишком злоупотребляет гелем для волос.
Он смотрит на меня и улыбается.
— Эшли Уэскотт, ты слишком хороша для меня.
— Я знаю, — говорю я с широкой улыбкой на лице.
— P . S ., я не пользуюсь гелем для волос.
Я смотрю на него — его лицо абсолютно серьезное.
— Я знаю, за это ты мне и нравишься.
Он протягивает руку и отрывает мои пальцы от рулевого колеса.
— Не могу дождаться встречи с твоей семьей, — говорит он, целуя мои пальцы, а потом сжимает мою руку в своей.
— Они полюбят тебя, — обещаю я. — И твой гель для волос.
Он просто дарит мне довольную ухмылку, а потом снова смотрит в окно. И все, о чем я могу думать: как мне могло настолько повезти, что я встретила такого мужчину?
***
На въезде в Омаху движение на дороге уплотняется — несколько километров мы тащимся бампер к бамперу — но потом все приходит в норму. Мы съезжаем с дороги, и могу сказать, что Рэм начинает нервничать. Он волнуется. У него тот взгляд, который появляется перед началом игры, или когда я соглашаюсь на что-то, вроде похода за грибами. Точно могу сказать, что он взволнован, и это делает меня счастливой.
— Кстати, моя младшая сестра Лана приехала домой на выходные, чтобы познакомиться с тобой, — говорю я. — Она учится в университете Небраски и немного увлечена хиппи — это просто, чтобы ты был в курсе.
— Чем?
— Хиппи. Ну, ты знаешь? Мама считает, что у нее просто такой период, но я так не думаю.
— Ох… не думаю, что когда-нибудь встречался с настоящими хиппи, — говорит он, выглядя немного испуганным. Я вижу выражение его лица и смеюсь. У него это выглядит так мило.
— Не волнуйся, — говорю я. — Она любит всех.
— Ладно, — шепчет он. Сделанный им глубокий вздох не остается незамеченным.
— Серьезно, — говорю я, — тебе не о чем беспокоиться. О, и я упоминала, что мой отец — бывший морской пехотинец?
— Что? — почти выкрикивает он.
— Шутка, — говорю я.
— Черт, девочка, — бормочет он, опустив голову. — Ты пытаешься меня убить, я знаю это.
Я просто смеюсь и выхожу из машины. Встретив его с пассажирской стороны, я беру его за руку. Он тут же смотрит вниз на наши руки.
— Думаешь, мы должны держаться за руки? — спрашивает он.
— Рэм!
— Ну, я не знаю! Я все еще не убежден, что твой отец не является кем-то большим и важным, и совсем не уверен, кого больше мне следует бояться: его или твою сестру.
Стараясь подавить смех, я целую его в щеку.
— Вот кого ты действительно должен бояться, так это мою маму, — шепчу я ему в ухо.
Он дарит мне испуганный взгляд, и это абсолютная умора — адский испуг безо всякой причины.
Мы входим внутрь, и я ставлю свою сумку на пол рядом с кучей обуви. И тут же сладкий запах корицы заполняет мои ноздри. Я дома.
Дом моих родителей пропитан запахом корицы с тех пор, как однажды моя сестра упомянула при маме, что он улучшает работу мозга. Это было почти три года назад. Теперь, почувствовав запах корицы, я не могу не думать о доме.
— Мама, — зову я. — Мы здесь.
— Эшли, — моя сестра вбегает в холл и обхватывает меня руками, а потом, без особых колебаний и предупреждений, она обхватывает руками Рэма. — У тебя хорошая аура, — говорит она, отстраняясь от Рэма. — Я это чувствую.
Рэм просто улыбается и кивает. Думаю, он просто не знает, что сказать… или сделать.
— Это хорошо, — говорит моя сестра.
— Лана, — говорю я, улыбаясь. — Это Рэм.
— Рэмм?.. — мурлычет она, растягивая последний звук его имени. — Это сокращенно от какого имени?
— Рэмингтон, — отвечает Рэм.
— Хорошо, — говорит она. — В таком случае, могу я звать тебя Рэмингтоном?
Рэм смотрит на меня, а потом улыбается Лане.
— Конечно, если хочешь.
Лана склоняет голову.
— Думаю, хотела бы.
И с этими словами она протанцевала прочь — буквально влетая в следующую комнату — в то время как Рэм наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Она сказала, что я хорошо пахну?
— Да, — говорю я, улыбаясь, — что-то вроде того.
— Дорогая, ужин почти готов, — мама неожиданно появляется в коридоре и целует меня в щеку, прежде чем повернуться к Рэму. — А вы, должно быть, тот молодой человек, о котором мы столько слышали.
Рэм смотрит на меня с довольной ухмылкой, после чего переводит взгляд на маму.
— Здравствуйте, миссис Уэскотт, — и протягивает ей руку. Мама пожимает ее.
Мой отец говорит, что о человеке можно многое узнать по его рукопожатию. Поэтому знакомство с новыми людьми в нашем доме начинается с рукопожатия.
— Мама, это Рэм, — говорю я.
— Ну что же, приятно познакомиться с тобой, Рэм.
Рэм просто кивает и улыбается. Он выглядит застенчивым, но, в то же время, некоторым образом, уверенным в себе. Думаю, как раз это мне так сильно нравится в нем. Он всегда такой — словно два в одном. Например, он не может быть только милым. Он должен быть милым и сексуальным. Или если он говорит мне, что я красивая, то обязательно шепотом или хриплым голосом, с голодным блеском в глазах. Или даже когда он расстроен, его лицо будто говорит: я не откажусь от тебя.
— Почему бы вам не пройти в столовую, — мамин голос звенит в ушах, разбивая мои мысли.
Я улыбаюсь Рэму.
— Ты им понравился, — шепчу я ему на ухо и замечаю, что его плечи как будто немного расслабились. Потом беру его за руку и веду в соседнюю комнату. Там мой папа как раз ставит миску вареной моркови на стол.
— Папа, — говорю я, — это Рэм.
— Привет, — здоровается папа, потерев друг о друга ладони, прежде чем протянуть руку Рэму. Рэм берет ее и пожимает.
— Приятно познакомиться с тобой, сынок, — говорит отец.
Рэм вежливо улыбается. И еще я не пропускаю тот еле заметный папин кивок в мою сторону. Он делает так всю мою жизнь. Каждый человек, которому он пожимает руку, либо удостаивается его кивка, либо нет. Это его способ дать мне понять, кто «годится», а кто «не годится». Кивок означает, что этому человеку можно доверять. Отсутствие кивка: я не хочу, чтобы ты находилась с ним в одной комнате. Я знаю эту процедуру и вздыхаю с облегчением, когда получаю кивок, даже если для меня это просто формальность. Я уже доверяю Рэмингтону Джуду и не думаю, что есть нечто в этом мире, способное убедить меня в обратном.
Вскоре после этого мы все садимся за стол. Я занимаю свое место, Рэм рядом со мной. Моя сестра напротив нас, а родители рассаживаются по обоим концам стола. Пока мы едим, мои родители расспрашивают Рэма обо всем: о том, где он живет, какие телепрограммы смотрит. Мой папа почерпнул это из ТВ-шоу. Если вы смотрите спорт или исторический канал, значит, в его классификации вы в разряде «годится». Если вы говорите, что смотрите что-то другое, то автоматически попадаете в его список тех людей, в которых он не уверен. Рэм сказал, что смотрит много спортивных передач, так что, полагаю, тест пройден.