— Драконье слово нерушимо, помните?! — неожиданно рявкнул Энда, словно и сам жаждал выполнить желание Беаты, но не мог этого сделать. — Не я это придумал!..
— Я это придумала, — прервала его Праматерь и ласково улыбнулась сыну. — И я тебя освобождаю от этой клятвы. Действуй, сын, я же вижу, как давно ты этого хочешь!
Энда мгновение смотрел на мать, потом обернулся крыльями и исчез с глаз, оставив после себя лишь несколько изумрудных песчинок. Одже невольно притянул Беату к себе и прикрыл спиной, как будто ей могло что-то угрожать. Но богини и не думали сердиться.
— К друзьям? — спросила Ойра у Оры. Получила положительный ответ, обняла ее крыльями и исчезла вслед за братом.
Ивон взглянула на Одже.
— А вас — домой? — улыбнулась она. — Или пешком пойдете? Чую, не заскучаете.
— Мы и дома не заскучаем, — пообещала Беата, и Одже крепче сомкнул руки. Он бы предпочел поскорее отделаться от богов, даже если из-за этого пришлось бы снова месить грязь на местных дорогах. Но Беате вряд ли пришлось бы по душе такое путешествие. Да и ее безопасность стояла для Одже на первом месте.
Ивон тоже укрыла их крыльями, и Одже вдохнул поглубже, готовясь к любым неожиданностям. Однако спустя пару мгновений они с Беатой уже оказались на воле: у опушки леса, откуда отлично просматривались армелонские стены.
— Ух ты! — не сдержала восторга Беата. Одже выпустил ее из объятий, чтобы поблагодарить Ивон, но та только улыбнулась.
— Не теряйся! — непонятно посоветовала она и исчезла, оставив на память о себе лишь с десяток голубых искорок.
До Армелона было несколько сотен шагов, и примерно на середине пути Одже понял, что Ивон имела в виду.
Страх навалился разом, стерев всю уверенность, что ни на секунду не оставляла Одже в Заповедной пещере. Теперь же над ним снова нависла тень безупречного Хедина, сравнения с которым Одже не выдерживал даже после всех сегодняшних подвигов. А Беатин прилюдный выбор грозился раздавить окончательно.
И только воспоминания о том, что она проделала весь этот путь до Драконьей долины, а потом дерзила Создателям — из-за него! — помогали Одже не впасть в панику прямо сейчас.
Если бы не нужен был, если бы не чувствовала ничего...
— Беата... — не в силах больше маяться, пробормотал он. — Я, наверное, попрошу слишком многого... Но можно мне взять тебя за руку?
Беата остановилась и посмотрела на него с нескрываемым изумлением, а у Одже внутри все замерло. Он вдруг словно со стороны себя увидел. Потный, нечесаный, в грязной одежде — уж в чем пришел к Создателям, в том и назад возвращался. К такому прикасаться противно, да еще и — не приведи Ивон! — увидит кто из знакомых Беату рядом с ним. Балбес и есть!
— Можно, — Беата с трудом скрыла улыбку, мигом прочитав все сомнения на его лице. Ее Одже вернулся. Но уж больше она ему глупостей делать не позволит!
Она протянула руку и шагнула ближе. Потом еще ближе. Потом сделала последний крошечный шаг, оказавшись с Одже на расстоянии вдоха. Положила вторую руку ему на грудь.
Одже в смятении сжал ее пальцы и поднес их к губам. Что теперь? Он же даже существовать уже не сможет, если Беата отвернется. После того что испытал...
— Это тоже можно, — не справилась больше с улыбкой Беата и приподнялась на цыпочках. — И это... — шепнула она еще, прежде чем горячие губы приникли к ее губам и весь мир сосредоточился на осторожных, но безумно сладких поцелуях; на неровном дыхании; на руках, гладящих голову, а потом прикасающихся к лицу с такой нежностью, что у Беаты подгибались колени.
И он все еще думал, что она откажется?
— Беата, пожалуйста! — голос у Одже подрагивал, а в глазах было такое мучение, что она на секунду перепугалась. — Не целуйся больше с Хедином! Это невозможно вынести!
Она прыснула — скорее нервно, чем весело, — и отвернулась, залившись румянцем. А у Одже остановилось сердце.
Не сдюжил. Сорвался. Выпустил на волю ревность, сжигавшую изнутри. Это в пещере она забылась, но сейчас, у армелонских ворот, за которыми Хедин был богом девичьих сердец, а Одже — просто пустым местом...
— Я и не целовалась, — пробурчала Беата. — Не смогла. Увернулась...
Одже вздрогнул, уже совсем ничего не понимая.
— А от меня почему не увернулась? — совершенно глупо спросил он. Беата фыркнула, но вслед за этим посмотрела на него глубоким и таким особенным взглядом, что последние сомнения растаяли.
Беата действительно его любила!
Одже отпрянул, оступился и плюхнулся прямо на зад. Беата хихикнула — теперь уже искренне — и опустилась возле него на колени.