Преодолеть стеснительность оказалось безумно сложно, но желание увидеть у Вилхе свой подарок было сильнее, и Кайя справилась с собой. Запела сначала робко, едва слышно, почти не попадая в музыку, а потом все увереннее, свободнее и радостнее. Песня несла ее ввысь, ограждая от страхов, вырывая у вечной стеснительности, избавляя от надоевшего чувства неполноценности. В те минуты казалось, что она может все на свете. Даже взглянуть в темные глаза Вилхе и сказать, как он ей нужен и как ей хорошо рядом с ним.
Но музыка закончилась, а вместе с ней исчезло и ощущение эйфории. И Кайя не только смущенно потупила взгляд в ответ на похвалу Вилхе — а в первый раз он был непривычно эмоционален, — но и не ответила ему. И выкупленный в самый последний момент кинжал тоже не решилась подарить. Уже два года он лежал среди самых дорогих ей вещей, и иногда наедине с собой Кайя доставала его, грела, гладила, уговаривая себя отдать наконец подарок, придумав весомый повод, а потом снова убирала с глаз долой. Как она объяснит Вилхе такое свое внимание? Кто она ему, чтобы подарки делать? И чтобы рассчитывать, что он захочет их принять?
— В-вы… в-вернулись… — едва не стуча зубами от холода, выговорила она: даже радость от появления Вилхе не смогла согреть. Не то что в первый раз, когда Кайя, забывшись, бросилась ему на шею, повергнув Вилхе в такое изумление, что до сих пор не могла вспоминать о том своем порыве, не утопая в чувстве жгучего стыда. Дернул же Энда не сдержаться! Кайя, конечно, перенервничала тогда совершенно неприлично, а потом столь же неприлично возликовала и не смогла себя вовремя остановить. И, сколько бы ни одергивала себя потом, в глубине души понимала, что не жалеет. Скорее всего, это был единственный шанс оказаться так близко к Вилхе, что даже дыхание его получилось услышать. Почти объятия. Если бы он еще руки сомкнул, а не взял Кайю за плечи, не отодвинул и не принялся с беспокойством заглядывать в пурпурное лицо, спрашивая, не случилось ли чего… Что он ждал в ответ? Конечно, у Кайи все хорошо. У нее всегда все хорошо, на то она и боевая подруга. Не предаст, не подведет, не создаст лишних проблем…
— Вернулись, — кивнул Вилхе и внимательно посмотрел на Кайю, как будто в чем-то нехорошем ее подозревал. В другой раз она обязательно поежилась бы и насочиняла массу причин для подобного изучения, но сейчас холод сковал не только конечности, но и мысли. Хотелось лишь одного — в дом, к печке и под толстое одеяло. — Старались поскорее. А ты… У тебя щеки совсем белые. И ресницы… инеем покрылись…
Кайя попыталась хлопнуть упомянутыми ресницами и порадоваться тому, что Вилхе заметил их у нее, но ни то ни другое ей не удалось.
— Я… з-зам-мерзла н-немного, — с трудом шевеля языком — неужели и он окоченел? — выговорила она. — П-платок п-повязать з-забыла…
У Вилхе стало такое лицо, что Кайя приготовилась услышать обвинения в скудоумии. Он, правда, никогда не опускался до оскорблений, но повод нынче был самым что ни на есть весомым. Это ж надо додуматься практически зимой…
Вилхе вдруг дернул застежки на подбитой мехом куртке, распахнул ее, а потом шагнул к Кайе и, притянув ее к себе, укутал своим теплом.
— И все это время здесь стояла? — сокрушенно покачал головой Вилхе и прижался губами к ее волосам, отогревая дыханием. — Вот уж… Додумалась тоже…
Одна его рука поддерживала ее за спину, а вторая обхватывала затылок, и ничего на свете больше не имело значения.
Богини милосердные, уж не снится ли ей все это? Вилхе обнимал! По правде, по-настоящему обнимал! Прижимал к себе, не оставив даже крохотной щелочки, позволив приникнуть к его груди, почувствовать кожей его губы, совершенно растаять от заботы в его голосе…
Создатели, да она каждый день так мерзнуть согласна, лишь бы потом… лишь бы он никогда от себя не отпускал! Пусть думает про нее все что угодно! А Кайя… Она просто на всю жизнь запомнит эти мгновения у сердца такого нужного мальчишки…
— Так как же я?.. — пролепетала она, ненавидя себя за этот беспомощный тон, который принижал даже в собственных глазах, не говоря уже о глазах Вилхе. — Уйду, а кто-нибудь заметит… Потом вопросы начнутся. А я же обещала…
— Замерзнуть насмерть ты обещала? — то ли насмешливо, то ли все-таки немного взволнованно поинтересовался Вилхе. — А если бы у нас что-то не так пошло? Или буря снежная в пути накрыла и мы бы только к вечеру вернулись? Ты бы в снеговика тут превратилась?
Кайя совершенно глупо кивнула: ну и превратилась бы — кто бы заплакал? Не страшнее, чем данное любимому слово нарушить.