–– Что-то сегодня быстренько отстрелялись, – вздохнул он, поднимаясь со скамейки. – Ну, отстрелялись и ладненько.
Обведя взглядом сослуживцев, Володя озорно подмигнул и громко скомандовал:
–– Взвод, в очередь на смену подгузников становись,
–– Оч смешно, – прошептал Валера «Брат два», стараясь поглубже спрятаться в тёмном углу.
Никита, расслабившись, тянул маленькими глотками невкусную тёплую воду. Унимая дрожь во всё теле, он рассеянно думал: «Положительный момент истерики в том, что не начал выпендриваться и объяснять пацанам, что с камерой работает не режиссёр, а оператор».
Забыв о пережитом, бойцы занимались своими делами.
–– Режиссёр, – пронеслось над головой. – Запечатлей меня с «калашом».
Володя «Брат один», громко хрустя сочным яблоком, встал перед Никитой, демонстративно играя накачанными бицепсами.
–– Режиссёр, – неуверенно подал голос Валера, – А ты и во время боевых действий снимать будешь?
–– Начинается, – тут же бурно отреагировал Володя. – Опять ты, Валерка, за своё. Ты же взрослый парень, а в сказки веришь.
–– Да, верю, – поднялся со скамейки Валера. – Если подбить танк или бронетранспортёр, то могут и наградить. Мне много не надо, пусть бы нас в очереди на квартиру продвинули, а ордена пусть себе оставят. Куплю квартиру кооперативную…
–– Пиджак с отливом пошью и в Ялту. Кремлёвский мечтатель ты, Валерка.
–– Куплю, – уверенно пообещал Валера, беря с низенького столика флягу. –Квартиру, потом «Запорожец». Обязательно гранатового цвета. Вот подобью танк и куплю.
Полностью успокоившись, Никита из-под полуопущенных век наблюдал за братьями Герега. Будучи абсолютно одинаковыми внешне, ребята воспринимали жизнь по-разному. Для Володи понятие «счастье» было безбрежным и всеобъемлющим. «Счастье» – это свобода, это вольные горы Афганистана, это друзья, хлебающие рядом с тобой наваристый суп из тушёнки. Самую незначительную мелочь парень воспринимал, как подарок судьбы и находил прекрасное в лучах палящего солнца так же, как и в мелком, противно моросящем дожде.
Валерино «счастье» было материально, имело точный адрес, а в последнее время даже точный вес: три килограмма сто граммов. И именно этому счастью парень посвящал всё свободное время, строча домой полные обожания письма жене, а затем, аккуратно вырезал маленькие сердечки для, ещё незнакомой, но уже горячо любимой дочери Агаши.
Всего несколько месяцев назад Никита тоже думал, что знает, что такое «счастье» и лишь очутившись в этом аду понял, что армия – это не только красота показательных парадов, но и кровь. И забивающая лёгкие пыль. И боль.
Своё боевое крещение Никита получил при обстреле одного из кишлаков, занятых духами. Заряжающий Игорь Литвинов служил уже не первый год. В тот день миномёт дал осечку. Игорь зарядил вторую мину. Взрывной волной, находившегося в метре от орудия Никиту отбросило на ящики со снарядами. Подскочив, он долго кашлял, тёр слезящиеся глаза и, когда дым рассеялся, увидел раскрывшийся, словно цветок ствол миномёта и разорванное осколками тело Игоря. После этого случая Никита думал, что никогда не сможет подойти к оружию, но уже на следующий день, услышав сквозь грохот взрывов: «Заряжай!», автоматически выполнял команды, словно и не было перед глазами жуткой картинки.
Очень быстро и Никита, и прибывший вместе с ним Виталик Далматов осознали, что, находясь на передовой, глаза, как у мухи, должны делиться на тысячи фасеток. Надо было видеть одновременно и растяжку, поставленную на тропинке, и блик солнца, отражающийся в каске снайпера, спрятавшегося в развалинах разрушенного дома. Даже испуганный крик птицы, внезапно взлетевшей с насиженного места, предупреждал о крадущемся в ночи незваном госте. Глаза ловили малейшее шевеление травы, уши еле слышный шорох, руки, в постоянной готовности сжимали тёплое дерево приклада. И только спина была абсолютно спокойна. Потому что Никита точно знал, что его всегда прикроет такая же верная, напряжённая спина друга. Четвёрка, ставших неразлучными, друзей, шли по жизни создавая прочный и надёжный квадрат, защищая и прикрывая тыл, идущего рядом. «Режиссёр» Грыня, Володя «Брат один», Валера «Брат два» и Виталик «Далматинец». Ребята очень быстро научились ценить и жизнь, и дружеское плечо.
Принимая покрытые синими штампами конверты из рук почтальона, Валера в который раз поймал завистливый взгляд Далматинца. Да и не мудрено, всего полгода назад Виталик, так же, как и он, получал охапки писем, «забывая» на видных местах фотографии то одной, то другой девушки. Но время шло, писем становилось всё меньше и последние пару месяцев, парень показательно отворачивался от почтальона, точно зная, что никто ему не пишет.