– Вот Ольке делать нечего, – добродушно хохотнул Володя, подставляя солнцу заросшее щетиной лицо. – Через день письма строчит. О чём хоть пишет?
–– А то ты не знаешь? – лениво повернул голову в сторону друга Никита. – Люблю. Чмок. Жду. Чмок.
Получив письмо от матери с прошлой почтой, Володя не ждал сегодня посланий и также, как и Никита, вообще никогда не получавший писем, с некоторой грустью смотрел на товарищей, вскрывающих конверты.
–– Нет, – уверенно покачал головой «Брат один». – Здесь ежедневный почасовой отчёт: покакали во столько-то, консистенция такая-то, покушали то-то, поверещали там-то.
–– Не романтик ты, Володька. – Никита поднялся с земли и, отряхивая пыль со штанов, подтянул тяжёлый ремень. – Это же верность лебединая, а ты «покакала». Как там у Мартынова? И земля казалась ласковой, и-и-и в этот миг… – Никита схватил стоявшую около скамейки лопату и, «прицелившись» в сторону Володи, «выстрелил». – Вдруг по птицам кто-то выстрелил, вы-ы-ырвался крик.
Отбросив лопату, Никита подскочил к Володе. Оседлав упавшего, согласно песенному сюжету, он, дурачась, затряс его плечи.
–– Что с тобой моя люби-и-и-и-мая, – дуэтом взвыли ребята и, хохоча покатились по сухой земле, под одобрительные смешки окруживших их бойцов.
Валера не обижался на друзей, понимая, что им ещё предстоит узнать, что значит в жизни мужчины настоящая любовь. Не сводя глаз с брата, парень незаметно ощупывал прошедшие несколько границ конверты и, как всегда, сразу определил в каком письме находится весточка от дочки. Так было и в прошлый раз, когда, вскрыв конверт, он нашёл внутри обрисованный контур маленьких ножек Агаши с подписью «Целуй нас, папка» и потом долгой прохладной ночью перечитывал строки, в сотый раз измеряя длину и ширину ступни дочери. Разве словами объяснить пацанам, что за своих девчонок он готов жизнь отдать, что каждая мысль о маленькой Агаше заливает сердце вязким сладким потоком нежности и помогает преодолевать все трудности армейской жизни. Когда ребята показывали друг другу фотографии девчонок, ждущих их из армии, Валера с гордостью доставал из-за ремня самодельный фотоальбом и краснея от гордости, показывал жену и дочь. Обычно просмотр заканчивался уже на десятой странице. Новенькие ребята откладывали фотографии и бросив на Валеру сочувствующие взгляды, тихо спрашивали: «А ты точно Володькин брат?»
–– Делать не хрен? – добродушно громыхнуло над головами, и ребята вытянулись по стойке «смирно» перед капитаном Квашой. – Чем фигнёй маяться, лучше бы воды натаскали. Брат два и Далматинец на блокпост. Через пять минут отправляется смена. Довезут вас до Рабата. Оттуда они поворачивают на точку, а вы до блокпоста пешочком. Там минут пять не больше. Да, и зайдите в санчасть, таблетки возьмите.
–– Что-то случилось?
–– Ага. Калина опять обделался. Как ребёнок малый. Что не найдёт под ногами, то в рот и тянет.
Валера аккуратно сложил конверты и засунул их во внутренний карман. Читать письмо от жены на ходу показалось кощунственным. Решив перенести приятные моменты на время вечернего отдыха, парень наполнил небольшую чёрную флягу и, не оборачиваясь, пошёл в сторону санчасти.
–– Бери Красная Шапочка пирожки и пошли навещать бабушку. Лес ты знаешь, секс любишь, – балагурил Виталик Далматов, догоняя напарника.
Володя и Никита махнули рукой и, подняв автоматы, пошли в сторону реки. День выдался неприятный, как и большинство дней в Бадахшанской провинции. Утром моросил мелкий холодный дождик, к обеду погода кардинально поменялась и теперь солнце нещадно палило, заставляя снимать и тёплые свитера, и майки.
Чистая, прозрачная река Вардудж, скакала по огромным валунам, пенилась на частых перекатах. Войдя по колено в ледяную воду, Никита ощутил пальцами ног мелкие, колючие камни. Кажется, здесь не действовали законы природы. Вода не церемонилась с маленькими камнями, кидала их друг на друга, ломала, создавала острые, опасные ловушки для непосвящённых. Суровая природа, суровые люди, суровые отношения. Последнее время Никита всё чаще вспоминал дом, ловя себя на мысли, что учёба в институте, наверное, не худший вариант для будущей жизни.
Вода в сорокалитровых флягах плескалась, била по спине, словно подгоняла и без того бодро бегущих в гору ребят.
–– Режиссёр, а как у тебя в школе с математикой было? – пыхтя, спросил Володя.
–– Смотря с кем сравнивать, – улыбнулся Никита. – Если с Декартом, то плохо, а если с тобой, то может и нормально.