Время текло в такт его неспешного тихого голоса, растворялось в прямоугольнике потолка, переламывалось в оконном стекле и становилось прошлым. На смену приходили его новые минуты и часы, которые выдохнул Дима, оказавшись в длинном коридоре. Прикрыв дверь, он двинулся в его длину, но остановился, выхватывая боковым зрением фигуру, сидевшую на стуле, чуть поодаль двери. Повернулся и не поверил своим глазам: У двери в палату отца сидел неприятный ему тип.
– Безуглов? Олег? Что ты здесь делаешь?
– Жду, когда ты выйдешь.
– Зачем?
– Чтобы войти.
– К моему отцу?
– Нет, к профессору Репнину.
– Что вас связывает? Вроде, ничего общего нет, кроме драк с его сыном.
– Профессор был моим преподавателем, пока ты служил в армии. Я его уважал, поэтому, навещаю, иногда и рассказываю ему о делах в университете. Там, его все ждут.
– А как же, модельный бизнес?
– Знаешь, сколько не улыбался, рот шире не стал, а все кастинги я провалил, – усмехнулся Олег, пригладив, аккуратно причёсанные назад, волосы. – Я – плох для модельных агентств, но попытаюсь стать хорошим инженером.
– Всё злишься?
– Нет. Я сам был виноват. Я завидовал тебе, что Соня видит, лишь тебя, а я для неё – невидимка. Но, потом, я понял, что дело не в тебе, а во мне. Признаю, я был паскудным малым. – Олег вздохнул и встал со стула, оказавшись лицом к лицу с врагом из прошлого. – Думаю, поздновато извиняться, но всё же.
Щадя его гордость, Дима не дал договорить и сказал сам:
– Я тоже, не в восторге, от себя того, поэтому будем считать, что мы оба тогда погорячились и спасибо, что навещаешь отца.
– Это, больше нужно мне, чем ему.
– Думаю, ему это тоже нужно, поэтому, входи. Часы посещения не резиновые. И ещё: Случайно, у тебя не сохранилось то фото?
– Обычно, я не выбрасываю снимки. Полагаю, лежит где-то.
– Можешь мне переслать, если найдешь?
– Могу.
– Хорошо. Я пойду, а ты заходи, только не рассказывай отцу, как я учился школе. Боюсь, если узнает, то передумает просыпаться.
– Не буду, – улыбнулся Олег и взялся за ручку двери.
Весенний воздух, напоенный ароматами талой земли, придал сил и Дима бодро зашагал к парковке. Место, куда он собирался отправиться, ещё недавно, не влекло его. Он ходил туда ленясь и сбегал оттуда при любом удобном моменте до поры, пока там не появилась она: Его первая и сильная любовь. Сейчас, когда её не было рядом, школа притягивала его, как магнит, награждая удивительными воспоминаниями и утешая тем, что он, всё же, не упустил очаровательную пору первого романтического чувства.
Крыша, так часто посещаемая им, радовалась старому другу. Открытое пространство успокаивало и в то же время тревожило, ещё не ушедшей далеко школьной жизнью. Время размывает воспоминания и чувства, но они не исчезают совсем, чтобы мы не разучились помнить и чувствовать, чтобы оставались людьми, не смотря ни какие крутые жизненные витки.
Сколько раз он смотрел отсюда на город и всматривался вдаль: пристально, мечтательно и с грустью, словно хотел что-то увидеть, а его всё не было. Не было и сейчас.
Дмитрий Репнин, ещё много раз будет приходить сюда, стоять на крыше, всматриваться вдаль, пока не поймёт, что пространство, очерченное линией горизонта – не весь мир и за горизонтом – другое бескрайнее пространство и пути в нём, по которым можно шагать и шагать, пока ты дышишь, пока бьётся сердце, пока чувствуешь.
Пока не осознаешь, не прочувствуешь, что открывать новую дверь никогда не поздно и пусть, ты найдёшь за ней, не что-то, грандиозное, как мечтал, а самое простое, но то, что сделает тебя счастливым, открывай, не бойся. Мир не очерчен видимым пространством, он продолжается и ждёт путника не год, три года, а всегда, пока существуют дороги за горизонт.