Она нахмурилась.
— Ты имеешь в виду это дело… — Она описала рукой круг в воздухе.
— Да, Чири, «это дело». — Я повторил ее жест. — Никто из вас не желает уяснить, что убийства продолжатся, и практически каждый — потенциальная жертва.
— Ты прав, Марид, — тихо произнесла Чири, — но что ты мне посоветуешь?
Черт, я загнал себя в ловушку. Для того, чтобы выдавать конкретные указания, надо по крайней мере понять, как действуют преступники, на что я уже потратил впустую массу времени. В результате я способен с уверенностью сказать только одно — любой из нас, в любое время, по любой причине рискует в одночасье превратиться в труп. Так что единственная мудрость, которой я могу поделиться с Чири: «Будь осторожна». Есть две возможности исполнить такую тривиальную рекомендацию: вертеться как и раньше, только утроить бдительность, или уехать подальше отсюда. В последнем случае надо убедиться, правильно ли выбрана новая родина. Иначе есть опасность вляпаться в самый эпицентр неприятностей, а еще — привезти свои проблемы в другое место, словно тараканов в чемодане.
Не желая раздражать ее пустыми фразами, я пожал плечами и заметил, что сегодня подходящий вечер для того, чтобы подкрепиться джином и бингарой. Она приготовила две порции: мне двойную, за счет заведения, и стандартную — себе; потом мы просто сидели и грустно созерцали друг друга. Никаких подшучиваний, никакого ритуального легкого флирта; она не напомнила мне о модике Хони Пилар. Я даже не обратил внимания на новых девочек. Очевидно, мы с Чири выглядели настолько поглощенными взаимным любованием, что никто не осмелился подойти и поздороваться. Прикончив свое пойло, я попросил налить фирменный напиток каннибалов. Теперь он казался мне вполне терпимым. Когда отведал его впервые, мне показалось, что я проглотил кусок падали, пролежавший где-нибудь на свалке не меньше недели. Я поднялся, собираясь уйти, но, поддавшись внезапному приступу нежности, ласково провел пальцами по покрытой шрамами щеке, потом погладил руку Чириги. Она ответила мне своей фирменной улыбкой, мгновенно преобразившись в прежнюю чернокожую амазонку. Еще немного, и мы решим начать новую жизнь вдвоем где-нибудь в Свободном Курдистане… Я торопливо вышел из бара.
Ясмин дрыхла в моей постели; девочка успешно опаздывала на работу в очередной раз. Сегодня утром она проснулась пораньше, желая избавиться от накопившейся в душе горечи и боли, выплеснув их на меня. Потом, чтобы поддержать репутацию и (упаси Боже) не прийти к Френчи вовремя, бедняжке пришлось снова лечь и заснуть. Она сонно улыбнулась, пробормотала: «Привет». Похоже, Ясмин, не считая Полу-хаджа, осталась единственной в нашем квартале идиоткой, демонстрирующей непробиваемую смелость, когда разумные обитатели Будайина дрожали от страха. Мужество Сайеда регулярно подпитывал его суперменский модик, но Ясмин нерушимой моральной опорой считала меня. Девочка ни на минуту не сомневалась, что Марид Одран защитит ее, что делало мою подругу даже большей кретинкой, чем Полу-хадж.
— Слушай, Ясмин, у меня миллион всяких дел… Тебе придется несколько дней пожить у себя. О'кей?
Она сразу надулась:
— Ты не хочешь, чтобы я была с тобой?
В переводе ее фраза означает: «Ты что, завел себе другую?»
— Нет, потому что сейчас я под прицелом убийц. Оставаться здесь опасно, ты можешь угодить под пулю, а я этого не переживу, любимая. Понятно?
Такое объяснение понравилось ей намного больше, потому что показывало, как я забочусь о ней. Вот паршивка… Если не повторять девочке каждые десять минут, как она дорога тебе, обязательно решит, что появилась соперница.
— Ладно, Марид. Ключи отдать?
Я немного подумал:
— Пожалуй. Тогда не придется вспоминать, где они, и никто не украдет их у тебя, чтобы забраться в мою квартиру.
Она вытащила их из сумочки и бросила мне. Потом Ясмин начала традиционный спектакль: «я спешу на работу». Я раз тридцать сообщил, как люблю ее, заверил (совершенно искренне), что собираюсь беречь себя и звонить ей, по меньшей мере, дважды в день, просто чтобы отметиться. Она поцеловала меня, бросила взгляд на часы, неискренне охнула и поспешила к двери. Придется ей и сегодня заплатить Френчи штраф.
Как только Ясмин вышла, я стал собираться, и, свалив в кучу свой скарб, убедился, что имущества у меня немного. Верх глупости — подставляться, сидя в собственной квартире. Значит, надо найти убежище, и, кроме того, изменить облик. На счету у меня — масса денег Бея, а только что полученная от Хассана порция наличных обеспечит определенную свободу действий. Я как обычно быстро упаковал вещи: запихнул кое-какую одежду в черную пластиковую сумку, сверху положил завернутую в футболку коробку с модиками, потом застегнул молнию и вышел на улицу. Интересно, запланировал для меня Аллах благополучное возвращение домой? Я сознавал, что напрасно накручиваю себя, но такова уж извращенная человеческая натура — всегда тянет нажать на больной зуб. Господи, сколько возникает забот и переживаний, когда решаешь простую задачу — выжить.
Я миновал Ворота, пересек широкую улицу. На ней расположились довольно дорогие магазины, совсем непохожие на лавчонки, которые ожидаешь увидеть возле злачного квартала. Приезжие находили в них как раз то, что искали, и хотя абсолютное большинство сувениров сделано за тысячи миль отсюда (в нашем городе, если не ошибаюсь, вообще не занимаются народными промыслами), туристы со счастливыми лицами рылись в куче ярко раскрашенных соломенных попугаев, made in Мexico, и пластмассовых складных вееров, made in Hong-Kong. Что ж, раз клиенты довольны, хорошо всем. Получается, что здесь, рядом с царством пустыни, аборигены демонстрируют большую культуру.
Я зашел в салон мужской одежды, где торговали европейскими нарядами. Как правило, у меня не хватало денег и на один носок, но теперь, осчастливленный Папой, я наконец решил преобразиться. Никогда раньше моя нога не переступала порог такого магазина, я даже не знал толком, что мне нужно, и позвал на помощь старшего продавца. Дал понять, что не шучу — иногда феллахи заходили в подобные заведения, просто чтобы оросить своим трудовым потом их костюмы оксфордского покроя. Я сообщил, что хочу экипироваться полностью, назвал сумму, которую собираюсь здесь оставить, и позволил ему поработать над моим гардеробом. Я понятия не имел, как подбирать галстук к рубашке, не знал даже, как положено завязывать проклятую тряпку (меня снабдили брошюркой о разных узлах), так что действительно нуждался в поддержке специалиста. Я решил, что он получает комиссионные, и, чтобы поощрить его рвение, позволил включить в мои покупки на пару сотен киамов лишних вещей. Парень не просто изображал дружелюбие, как большинство ему подобных, он даже не брезговал ко мне прикасаться, хотя я был одним из самых неряшливых обитателей Будайина, а в нашем квартале существует очень много степеней нечистоплотности.
Я рассчитался и нес пакет в руках несколько кварталов до отеля «Палаццо ди Марко Аурелио». Он входит в международную сеть, настоящую империю, принадлежащую швейцарцам: их здания везде выглядят одинаково, но ни одно не обладает уютом и элегантностью, присущей оригиналу. Впрочем, мне-то какое дело? Я просто искал надежный ночлег, где никто не потревожит мой сон. Меня даже не заинтересовало, почему в мусульманской стране гостиницу назвали именем какого-то сына древнеримской шлюхи.
Портье, выдававший ключи, даже отдаленно не напоминал услужливого приказчика из магазина одежды; с первого взгляда видно, что сноб. Мало того что он таким родился, ему еще приплачивали за фанаберию в манерах и, наверное, специально тренировали, чтобы довести естественный дар до совершенства. Ничто не могло пробить стену его высокомерия и презрения; он оставался твердым, как камень. Однако какую-то брешь мне удалось проделать. Я вытащил все свои хрустики, любовно разложил на розовом мраморе стойки и объяснил, что желаю снять апартаменты на неделю-две и заплачу вперед наличными.
Выражение его лица не изменилось — поганец по-прежнему с трудом выносил мое присутствие, — но он велел подыскать мне что-нибудь. Хлопоты не заняли много времени. Никто не предложил отнести мой багаж наверх, я сам держал пакеты с покупками, поднимаясь в лифте, и, войдя в комнату, бросил их на кровать. Вероятно, номер считался неплохим, с видом из окна на довольно унылые задворки делового квартала. Зато имелся телевизор с 3-D видео, и не просто душ, а даже ванна! Я вывалил на кровать содержимое сумки и переоделся в галабийю. Настало время нанести еще один визит герру Люцу. На сей раз я захватил с собой несколько электронных помощников. Сам Сейполт показался мне неглупым человеком, но его секретарь Рейнхард вполне способен создать проблемы. Я вставил училку немецкого языка и на всякий случай вооружился несколькими специальными программами для контроля над чувствами. С этой минуты превращаюсь в человека-невидимку. Не собираюсь светиться, чтобы упростить работу убийцам. Марид Одран, супермен пустынных дюн, не такой простак!