Безумный американец Билл, как обычно, сидел в своем помятом стареньком такси. Я устроился рядом с ним, но он меня не заметил: по привычке ждал, когда пассажир подаст голос с заднего сиденья. Я не меньше минуты звал его, тряс за плечо. Наконец он повернул голову и, часто моргая, уставился на меня. — Чего?
— Билл, ты отвезешь меня к дому Люца Сейполта?
— Я тебя знаю?
— Ну конечно. Мы ездили туда несколько недель назад.
— Тебе легко говорить. Сейполт, значит? Парень из Германии, увлекается длинноногими блондинками. Скажу сразу, старик: ты не в его вкусе.
Немец клялся, что давно уже никем не интересуется. Великий Боже, значит, даже он мне лгал! Признаюсь, я был здорово потрясен; молча провалился в кресло и сосредоточился на проносящихся мимо домах. По пути Билл как обычно преодолевал неведомые другим водителям препятствия. Ничего удивительного, ведь ему то и дело приходилось объезжать объекты, которые абсолютное большинство людей не могло даже увидеть, но он справлялся прекрасно. Думаю, сегодня он не задавил ни одного из полчищ вечно снующих вокруг него ифритов.
Я вылез из такси и медленно подошел к массивной двери, запомнившейся мне после первого посещения роскошного особняка. Долго стучал и звонил; никто не ответил. Тогда я обошел здание, надеясь найти старого слугу араба. В саду зеленела сочная трава, цвели экзотические растения. Спрятавшись в густой листве деревьев, пели птицы. Довольно необычный звуковой фон для города, потому что никакого шума, выдававшего присутствие здесь людей, я не услышал. Может, Сейполт ушел на пляж? Отправился за покупками? Или решил захватить с собой голубоглазого блондинчика и провести вечер в злачных местах, наслаждаясь обедом и танцами под звездным лунным небом?
Справа, за углом дома, между двумя высокими пальмами, в выбеленной стене я заметил небольшую дверь. Не думаю, что ей пользовался Сейполт, скорее, она предназначалась для тех, кто доставлял продукты и увозил мусор. По эту сторону дома, в отличие от роскошных тропических джунглей перед фасадом, росли алоэ, юкки и цветущие кактусы. Я взялся за дверную ручку, и она легко повернулась. Наверное, кто-то только что отправился в город за газетой. Я вошел и оказался у ступеней, ведущих вниз, в неприветливую темноту. Пролет лестницы рядом — путь наверх. Я выбрал второе, миновал кладовую, прекрасно оборудованную кухню и оказался в изысканно обставленной обеденной комнате. Никого не увидел, не услышал ни звука. Немного пошумел, чтобы Сейполт или Рейнхарт узнали о моем присутствии: пусть не думают, что я шпион или, скажем, подтверждаю слова старого немца об арабских воришках.
Из столовой я прошел в гостиную и в коридор. Передо мной стояли шкафы с бездарно подобранной коллекцией. Теперь я уже мог ориентироваться. Так, посмотрим. Кабинет Сейполта должен быть…
…здесь! Закрыто; я громко постучал. Тишина. Толкнув дверь, я шагнул внутрь. Полумрак, шторы плотно закрывают окна. Воздух затхлый, как будто кондиционер отключили и помещение давно не проветривали. Интересно, что случится, если я наберусь наглости и пороюсь немного в кипе документов, оставленных хозяином? Я торопливо перелистал несколько отчетов, лежавших на самом верху.
Сейполта я обнаружил между эркером и двумя стеллажами для деловых бумаг.
Его скрывал письменный стол. Костюм немца стал почти черным от крови.
Сначала я принял его за серый плед, упавший на бежевый ковер. Потом заметил светло-голубую рубашку и одну руку. Шагнул поближе, ожидая самого худшего, и, конечно, не ошибся…
Его располосовали от горла до паха, темные внутренности вывалились на ковер. В окоченевшую руку втиснут какой-то из его собственных жизненно важных органов.
Это сделал Ксаргис Мохадхил Хан, он же Джеймс Бонд, который до недавнего времени работал на Сейполта. Убрал еще одного свидетеля.
Рейнхарта я нашел в его комнате наверху; он выглядел не лучше своего босса.
Старик-араб умер за домом, когда пропалывал прелестные цветы, выращенные им вопреки природе и климату. Всех убили быстро, затем расчленили. Хан крался от одной жертвы к другой, тихо и молниеносно отбирая жизнь. Он скользил бесшумно, как призрак. Прежде чем вернуться в опустевший особняк, я вставил несколько программ, которые подавили страх, боль, гнев, голод и жажду; языковая училка уже была подключена, но, похоже, она не пригодится мне сегодня.
Я направился к кабинету Сейполта, собираясь хорошенько обыскать стол. Но на пороге меня окликнули:
— Люц?
Я повернулся. Билл не соврал: покойный действительно любил длинноногих блондинок.
— Lutz? — повторила она. — Bist du noch bereit?
— Ich heisse Marid Audran, Fraulein. Wissen Sie wo Lutz ist? [28]
Моя училка работала на полную мощность: казалось, я не просто переводил с арабского на немецкий, но говорил на языке, который знал с самого детства.
— Разве его здесь нет? — спросила она.
— Нет, и Рейнхарта я тоже никак не могу найти.
— Очевидно, уже уехали в город. За ланчем мы решили, что неплохо бы прогуляться.
— Готов поспорить, они отправились ко мне. Мы договорились пообедать вместе, и я вообразил, что должен встретиться с ними здесь. Нанял машину. Господи, какая глупость! Сейчас позвоню в отель и оставлю Люцу записку, а затем вызову другое такси. Поедете со мной?
Она задумчиво покусала ноготь.
— Даже не знаю… — ответила она очень нерешительным тоном.
— Вы уже осмотрели здешние достопримечательности?
Она нахмурилась:
— Я не видела ничего, кроме этого дома, ни разу не вылезала отсюда с тех пор, как тут оказалась. Тихо, вокруг ни души… — сказала она жалобно.
Я кивнул:
— О, мой приятель чересчур серьезно относится к работе. Уверяет, что ему нравиться развлекаться и наслаждаться жизнью, а в действительности сохнет за делом сам и заставляет маяться окружающих. Не хочу осуждать его — в конце концов, он один из моих старейших партнеров по бизнесу и лучший друг, — но думаю, такое времяпровождение вредно для здоровья.
— И я постоянно твержу ему то же самое.
— Почему бы нам не отправиться в отель? Давайте вместе постараемся помочь ему расслабиться немного сегодня вечером. Обед, небольшое шоу. Будьте моей гостьей! Я настаиваю.
Она улыбнулась:
— Только позвольте мне…
— Мы должны спешить, — прервал я ее. — Если быстро не доберемся до отеля, Люц вернется домой. Он весьма нервный человек. Тогда и нам придется ехать обратно. Как вы знаете, дорога просто ужасная. Идемте, время не терпит.
— Но если мы собираемся в ресторан…
Мне следовало бы догадаться!
— Ваше платье вам очень к лицу, моя дорогая; но если вы так не считаете… то прошу позволения купить вам другое, по вашему выбору, с любыми необходимыми аксессуарами. Люц сделал мне множество подарков. С удовольствием отвечу на его щедрость подобным образом. Мы можем пройтись по магазинам прямо перед обедом. Я знаю несколько очень изысканных английских, французских и итальянских заведений; уверен, вам понравится. Кстати, вы успеете выбрать вечерний наряд, пока мы с Люцем будем обсуждать наши проблемы. Все прекрасно устроится.
Я вывел ее через парадный вход. Мы зашагали по гравийной дорожке к такси Билла. Открыв заднюю дверцу, я усадил ее в купе, затем обошел машину и расположился с другой стороны.
— Билл, — обратился я к нему по-арабски, — назад в город. «Палаццо ди Марко Аурелио».
28
— Люц? Ты уже готов?
— Меня зовут Марид Одран, фрейлейн. Вы не знаете, где Люц? (