– Но долго ли?
– Нам надо всего лишь продержаться, пока подойдут наши.
– А если не подойдут?
– Не подойдут? – Крей даже отшатнулся. – Почему вы думаете, что не подойдут?
– Потому что дело во времени. Рано или поздно подойдут, конечно, но мы не можем их поторопить, потому что связи нет, а значит, должны предполагать худшее. На это худшее нам не хватит заряда оружия. Так что используем имеющееся на подготовку прорыва и сам прорыв.
– Сэр, мы… Мы не можем знать, сколько тут местных и что у них на уме. Не представляем, есть ли поблизости засада. А что-то такое наверняка есть. Они-то свои края точно знают, каждый закуток. Землю будут носом рыть, чтоб убить вас, сэр.
Кенред посмотрел очень холодно.
– Откуда им знать, кто я такой? Если ты утверждаешь, что охота открыта на командующего, значит, подозреваешь предательство?
– Нет, сэр, конечно, нет.
– Для них мы – всего лишь небольшой отряд, самый обычный. Выгляни и попробуй дать Райвену знак, чтоб со своими пробирался налево от базы, в обход капонира. Мы к ним присоединимся.
– Есть, сэр. – И Крей поспешил в потерну.
Кенред отошёл от входа и устроился в проёме, ведущем в офицерский каземат. Он не расслаблялся, но и напрягаться не спешил. Осмотрел оружие, потом подтянул ремешки на ботинках. Потом начал хмуриться, поглядывая в сторону потерны. И будто чувствовал. В проходе зазвучали осторожные, но торопливые шаги. Крей ходил по-другому. «Сейчас полетят гранаты», – подумала Кира. Это было логично. Они полетят сразу, как только офицер начнёт стрелять, а он начнёт обязательно… Или даже раньше.
Кира зажмурилась, пережидая приступ боли, а когда открыла глаза, стрельба уже началась. Разряды резали воздух с треском, иногда что-то вспыхивало. Кира пожалела, что не послушала совета и не убралась поглубже в дальний каземат. Она приподнялась было, чтоб исправить оплошность, но тут офицер толкнул её в плечо, и Кира влетела боком в бетонный проём. Ударилась не сильно, так что движение пули, проскочившей у неё над головой и потревожившей волосы, она ощутила. И поняла, зачем он её толкнул. Но не поняла, почему.
– Осторожнее, – бросил мужчина. – Не высовывайся.
Она вспомнила, что двигаться в таких обстоятельствах можно было только по-пластунски, но в её состоянии это было почти невозможно. Поэтому она зашарила рукой в поисках отброшенного офицером пистолета. Дотянулась, когда очередной разряд сверкнул в тесном помещении и на пару мгновений ослепил её. Она не понимала, что происходит, но когда вернулось зрение, оказалось, что офицер уже не стреляет, а возится со своим оружием. За миг до того, как из потерны выглянул чужой боец, он поднял голову и рефлекторно вскинул оружие, но оно молчало.
И вот тут-то Кира выстрелила. Боец в проходе опрокинулся на спину. За ним не было никого, но Кира не сразу решилась опустить пистолет – она понимала, что в следующий раз уже не сумеет поднять его. Даже руку не поднимет – они едва слушались, пальцы казались деревянными. Лишь убедившись, что в проходе пока никого нет, женщина перевела взгляд на Кенреда.
Тот в самом начале оглянулся на неё, ошеломлённый, но по-солдатски не стал тратить время на удивление и почти сразу зашевелился – отполз к ней в угол, развернул своё оружие и что-то там отстегнул, сдвинул, нажал.
– Автомат с концами? – отрывисто спросила она.
– Дело не в автомате. Заряд… Сейчас перезаряжу. – Он вынул что-то из сапога и щёлкнул затвором. – Готово.
– Хорошо. – Она опустила пистолет. Да что там – считай, уронила. Вместе с рукой. – А то я уже не могу.
Мгновение в каземате царила тишина.
– Почему ты выстрелила в своего? – спросил он, держа на прицеле потерну.
– Это не свой, – устало выдохнула она. Осторожно ощупала пистолет, попробовала поднять одну руку другой, но не получилось. – Нет. Я всё.
– То есть как – не свой? Оружие было ваше.
– Разве только наше? Да и неважно. Оружие – не люди. Тактика не наша. Наши совсем по-другому воюют.
Кенред искоса посмотрел на неё, и смотрел он долго. Потом снова перевёл взгляд на вход.
– Вот как? Тогда кто это? Если не ваши?
– Ну, видимо, ваши. – Кира прикрыла глаза. Хоть ненадолго бы получить облегчение, но о таком можно только мечтать. Правда, даже мечтать получается с трудом.
Он молчал ещё дольше. Видимо, что-то обдумывал.
– Оружие, повторюсь, использовали местное.
– Оружие – просто инструмент. – Кира с трудом ворочала языком. – Вам ли не знать.
– Теряешь сознание?
– Увидим, когда потеряю. – Она на миг испытала бодрящую вспышку злости и раздражения, но та помогла лишь прояснить зрение. Немного.
Офицер не обиделся. Он, кажется, даже и не услышал ни ответа её, ни тона, а вместо того оглядывался по сторонам, оценивая положение.