– Тервел, моё почтение.
– Сэр!
– Забирайте нас.
Киру моментально подняли с травы и уткнули в бок машины, завернули руки за спину. Наручники затянули чуть-чуть сильнее, чем было нужно.
– Оформлять как военнопленную? – уточнил за её спиной незнакомый голос.
Кенред ответил не сразу.
– Записывай как трофей, – сказал он. – Эй, а нельзя ли бумажную работу оставить на потом? Неподходящее место.
– Конечно, сэр. Пусть ваши садятся. Мои, если надо, останутся здесь. Потом их вывезем.
Киру уложили под ноги, но она, что уж там, по сути ничего не имела против. Главное, чтоб не стоять на ногах. Она даже задремала слегка – шли её вторые сутки без сна, так что бездна сглотнула её, как голодная акула, и едва давала осознавать толчки и странный запах в салоне. Очнулась Кира, когда её бесцеремонно извлекли из машины и поставили лицом к Кенреду. Вокруг было светло и жарко от множества прожекторов, и молодая женщина даже прижмурилась под их прицелом. Света было так много, что невозможно было понять, день ли вокруг царит или ночь.
– В медчасть её, – приказал офицер – и проводил Киру взглядом. Потом сумрачно взглянул на Крея и проговорил вполголоса. – Проследи, чтоб без эксцессов. И чтоб ей всё вылечили.
– Слушаюсь.
4
Кенред знал, что в конечном итоге лёгкой эта ситуация не будет, даже если рано или поздно разрешится вполне благополучно. Поэтому решил начать с рапорта. Он принялся писать его ещё в больничной палате, пока ждал, а потом проходил осмотр. С одной стороны, не очень-то вежливо было перекидывать проблему на плечи своего временного начальника, который по факту уступал своему подчинённому и в звании, и в статусе, и во всём остальном. Но Кенред имел на это право. Кроме того, поразмыслив, он отправил копию рапорта заместителю начальника Имперской службы внутренней безопасности. У него не было другого выхода, если он не желал замолчать случившееся, но и громкий скандал поднимать не собирался. А так всё выглядело вполне пристойно.
Поэтому он удивился, что с ним связались так скоро – врач едва успел закончить осмотр и выйти из его палаты.
– Здравствуйте, граф.
– Приветствую, виконт, – ответил Кенред, подавая знак телохранителю, чтоб тот вышел и закрыл за собой дверь. Орсо Бригнол, госсекретарь и личный помощник его величества, который смотрел на Кенреда с экрана, всегда выглядел невозмутимым, непроницаемым, он умел подавать и самые чудовищные, и самые радостные новости с одинаковым выражением лица. Так что по нему нельзя было предположить, что он собирается сказать.
Обычно.
– Я должен передать вам требование как можно скорее явиться во дворец.
– В канцелярию?
– Нет. Я хотел бы поговорить с вами сам. Если вы ранены, я мог бы выделить час и приехать в госпиталь.
– Я не ранен, – с невозмутимым лицом солгал Кенред. – Сейчас приеду.
– Хорошо. – Орсо помолчал и добавил, нехотя перейдя на более неформальное общение. – Я очень уважаю тебя и очень ценю всю вашу семью. Мне немного странно даже говорить об этом, потому что, думаю, ты и сам отлично это знаешь. Поэтому, прошу, отнесись к моим словам серьёзно.
– Я всегда относился серьёзно ко всему, что вы говорите.
– Тогда обдумай ещё раз то, что ты намереваешься сделать. Твой рапорт… Словом, обдумай, пока едешь.
Кенред движением пальцев свернул голографический экран и хмуро покосился на столик у кровати, а потом – на брошенный поверх спинки стула китель, полевой и к тому же помятый. Хорошо ещё, что денщик успел отчистить его от грязи. Можно было потребовать себе парадную форму, её привезут за полчаса, но если у государственного секретаря свободное время есть именно сейчас, то лучше взять ноги в руки и как можно скорее оказаться в его кабинете. Лишних полчаса в запасе нет.
Он подхватил китель и заторопился в подземный гараж. Госпиталь кишел людьми, как муравейник насекомыми, по коридорам невозможно было бежать – постоянно пришлось бы натыкаться на людей, которые тоже куда-то спешили. И по лестнице не пробежишься – там тоже хватало персонала, да ещё многие внезапно останавливались, начинали что-то обсуждать друг с другом, размахивая экранами. Большинство из них не обращало на Кенреда ни малейшего внимания, хотя некоторые, заметив генеральские знаки различия, всё-таки концентрировались, вытягивались и даже сторонились. Но далеко не все. Кенред подавил раздражение. Значит, что-то ещё случилось, раз все так бегают. Может быть, Бригнол сообщит ему.
В машине он постарался себя успокоить. Не стоило разговаривать с государственным секретарём в раздражённом состоянии, это будет в первую очередь во вред ему самому.