Несколько мгновений Кенред просто молчал. И смотрел.
– Я смотрю, у тебя какой-то болезненный интерес к насильственной смерти моей жены. Можешь объяснить, в чём причина?
– Боюсь, ты ещё и не того наслушаешься от других. Чужачка-пленница, бывшая невольница – и на таком высоком положении?.. Прости, мне, возможно, не стоило так прямолинейно… Но в этой ситуации сделать её ответственной за всё случившееся было бы самым простым выходом. Самым логичным.
– Но при этом в её действия вмешиваться не стоит и потом – как ты сказал – оставить отобранное в своих руках? То есть изменения останутся в силе. Значит, всё делается правильно.
– Именно так.
– Ты ведь понимаешь, как это звучит?
– Да, мерзко. Но, как и война, финансовый мир – место очень жестокое и мерзкое. Там важен только результат, а принципы, честность, справедливость – это баловство для неопытных и то, чем можно щегольнуть разве что на словах. Поверь мне.
– Прежде чем верить, я выслушаю все факты – только постарайся кратко. – Он внимательно вслушивался в объяснения Ардела и не перебивал. – Так. Объясни мне, каким образом производства, принадлежащие моей семье и являющиеся, по сути, основой экономики Ярима, оказались в долговом рабстве у каких-то финансовых компаний.
– Не в долговом рабстве. То есть не совсем так.
– Я плохо разбираюсь в финансах, могу упустить кое-какие тонкости.
– Тогда оставим твой вариант. Да, почти так. Это произошло ещё при твоём деде. Развивать производства, чтоб получать с них больше, а армию оснастить получше – хотелось, а свои деньги на это тратить прямо сейчас – нет. Поэтому он взял средства у компаний и подписал соглашение.
– Кабальное соглашение!
– Верно. Так и есть.
– Но зачем было это делать? И почему дедов камерарий его не отговорил?
– Возможно, не было других вариантов, Кенред. Да и камерарий бывает менее красноречив, чем следует. Может, он плохо убеждал. Или твой дед поддался на уговоры именно потому, что выбирать было особо не из чего – никто другой такую крупную сумму разом на других условиях не дал бы. Кроме того, ему пообещали ежегодные выплаты. Которые по-прежнему производятся аккуратно.
– Выплаты, которые несравнимы с потерями в доходах!
– Верно. Капля в море. Но они идут напрямую семье Рей. Шли. Теперь, понятно, этих выплат не будет.
– Зато будет доход с производств полностью.
– Нет, Кенред. В ближайшее время доходов не жди. Идёт война, и твоя армия будет потреблять продукцию сама, то, что произведено, не будет идти на продажу – ни единого вездехода или установки защитного поля. Но сама продукция поступать будет, поскольку все производства уже эвакуированы, и заканчивается их наладка на новых местах. Здесь можешь быть спокоен.
– Ну вот. Это же, по сути, те же деньги.
Ардел, усмехаясь, качнул головой.
– Нет, это не деньги. Это именно продукт. Живых денег от производств не будет. А ведь именно в деньги всё и упёрлось изначально. Понимаешь?
– Полагаю, что понимаю. Но ты говоришь, что Кира каким-то образом раздобыла и деньги тоже?
– Да, верно. Очень ловко сыграла на том, что ты изолировал столичный мир от периферийных. И ведь даже не спекулирует – она просто выступает монополистом, поэтому может делать любую прибыль за счёт объёмов поставок. А теперь будет направлять эту прибыль в работу под процент – станет сама себе банком, по сути. Понимаешь?
– Не очень.
– Ну, важно то, что суть понимают твои финансисты.
– Вот что остаётся для меня настоящей загадкой – если всё так хорошо, зачем мне публично осуждать мою жену за её действия?
– Потому что она поссорила тебя с одной из самых могущественных сил мира, Кенред. А без поддержки финансовых кругов никто не может управлять ни герцогством, ни даже государством.
– Ардел, финансовые компании – лишь часть государства, но не само государство.
– Однако они имеют настолько всеобъемлющее влияние, что способны определить даже государственный курс.
– Чушь!
– Твоя воля – не верить. Присмотрись к банковской деятельности и её влиянию. Боюсь, открытие тебя неприятно удивит. – Ардел покачал головой. – Я потому и говорю, что тебе стоит помириться с финансовыми кругами – так или иначе. В противном случае герцогство останется и без кредитов, и без возможности вести свободную и выгодную торговлю, когда блокада будет снята, и Ярим перестанет быть монополистом. Ты понимаешь?