– Вовсе не я, а консулар и помощник по транспорту. Я только предложила договориться с Аетией и вызвалась лично побеседовать со старой леди из Тирасмоса. Она просила передать тебе что-то про своего зятя. Я записала, могу найти…
– Нет нужды, я знаю, о чём она просит. Это подождёт… Прекрасный ужин, благодарю.
Кира посмотрела на Кенреда с беспокойством.
– Ты действительно выглядишь очень усталым. Я хотела задать тебе один вопрос, и это было бы удобно сделать сейчас, когда мы наедине. Но, видимо, лучше потом.
– Ничего. – Он улыбнулся ей. – Спрашивай.
– Ладно. Скажи, пожалуйста – каковы твои намерения относительно нашего брака?
Кенред опустил вилку.
– В каком смысле?
– В буквальном. Ты намерен его сохранять и продолжать?
– М-м… Да, безусловно.
– Тогда… Тогда, возможно, ты захочешь обзавестись ребёнком. Я предполагаю, что тебе это может быть интересно.
Он слегка напрягся. Даже сильнее выпрямился.
– Это отец с тобой говорил?
– Он просто спросил, не беременна ли я.
– Ну, разумеется…
– С тобой тоже говорят на эту тему?
– Конечно. Его высочество в одной из бесед практически приказал мне позаботиться о появлении наследника.
– А-а… Понятно. Ну, лично я не имею ничего против того, чтоб завести ребёнка. В конце концов, раз уж так сложилось… Почему бы и нет. – Она пожала плечами и, не дождавшись протеста, перешла к сути. – Как у вас вообще принято это устраивать?
– В кругах высшей аристократии детьми обзаводятся только и исключительно естественным путём, – жёстко ответил Кенред, принимая от слуги другую вилку. – Хотя тем аристократам, которые не имеют прав на престол или владение крупными территориями, разрешается прибегать к техническим средствам. Но это не одобряется.
– О… А почему?
– Думаю, легко понять. Если будущий человек зреет в автономной системе, теоретически к нему может получить доступ любой злоумышленник, и он может ввести какие-то технические средства в мозг, например. Или проделать иные манипуляции, которые позволят в дальнейшем контролировать будущего правителя империи или области. Если же ребёнок зреет в теле матери, проделать то же самое незаметно попросту невозможно – особенно если речь идёт о хорошо охраняемой женщине.
– А-а, понимаю. Значит, естественным путём. Ну, тогда, значит, нам стоит перейти к более близким отношениям. И вполне своевременно – я ведь не молодею. – Она покрутила в пальцах короткий ножик для масла и осторожно уточнила. – Так я жду тебя сегодня вечером?
Кенред растерялся так сильно, словно ему предложили сбегать найти и убить дракона, так, минут за пятнадцать, а дама тут подождёт, страничку книжечки глазами пробежит.
– Сегодня?.. Н-но… Я уже не успею вызвать ювелира.
Кира посмотрела с испуганным недоумением.
– Э-э… А при чём тут ювелир?
– Это… Это очень древняя традиция – дарить супруге первую семейную драгоценность после первой брачной ночи.
– Кхм… А позже подарить нельзя?
– Так не принято. В вечер нашей свадьбы у меня при себе было кое-что, а сейчас нет вообще ничего. Кажется, ту покупку я так и оставил в Тергине… Не помню.
– Ну, я согласна принять оплату постфактум. – И по моментально изменившемуся выражению его лица поняла, что ляпнула, и здорово. – Прости.
– Такие шутки выходят далеко за предел дозволенного, – сухо сказал Кенред и, сделав над собой чудовищное усилие, вернул прежний тон. – Давай больше так не шутить.
– Хорошо. Извини. Больше не буду… Так что – может быть, мы пока как-нибудь потихоньку, обернёмся без подарка? Всё-таки его высочество лично распорядился, дело-то серьёзное, приказ есть приказ…
– Только если ты никому не расскажешь. – Лицо у Кенреда мучительно дрогнуло – он с большим трудом не заржал по-солдатски. Ещё в генштабе такое поведение куда ни шло, но за ужином в герцогском замке, к тому же наедине с супругой, только что сделавшей весьма деликатное предложение – совершенно недопустимо.
– Договорились. Обещаю.
И Кира спрятала смешок в салфетку. Кенред же тем временем подозвал слугу и приказал передать своему камердинеру, что намерен ночевать у герцогини.
38
Он отбыл в столицу через шесть дней, а Кире пришлось задержаться ещё на денёк – нужно было показаться на всех запланированных мероприятиях. К тому же, возникли некоторые проблемы на одном из яримских транспортных узлов – с продовольственными эшелонами. В принципе, военные и полиция сами могли разобраться, но раз уж герцогиня затеяла борьбу с военными спекуляциями, ей стоило и здесь хоть слегка, но поторговать лицом. И она обозначила всем понятный и хорошо освещённый в прессе интерес к громкому делу.