– Я, Кира Лауш, графиня Аутура, герцогиня Ярим, клянусь служить его величеству императору всеми своими силами как своему единственному господину, отдать и разум свой, и кровь, и честь, если понадобится, во имя жизни моего государя и его наследника, их достоинства, их спокойствия, а также ради спокойствия и блага империи.
– Я, Меллгрей Нарен, государь этих земель, принимаю твою клятву и все права и обязанности, которые несёт с собой положение твоего суверена, и моя честь твоей порука. – Император смотрел на Киру с добродушной полуулыбкой, которая трудно сочеталась с кристально-холодным взглядом. Там, впрочем, Кира не видела угрозы. Он кивнул ей и терпеливо дождался, пока она поднимется. – А теперь, графиня, я хочу, чтоб вы принесли мне присягу в соответствии с традициями своего родного мира.
Она опешила, но ненадолго. В голове всплыли романы и сцены из фильмов, романтические образы и чужие громкие и красивые речи. Пожалуй, хватит небольшой собранности, минимальной логики и воображения. В общем, риска тут никакого – её мир отрезан от империи. Она сейчас может сморозить вообще всё что угодно – кто её проверит? Да и зачем им проверять – похоже, это чистейшая формальность. Поэтому, помедлив, она снова опустилась на застланное ковром возвышение, но теперь уже на одно колено. И медленно (чтоб не будоражить лишний раз охрану) протянула императору сложенные руки.
Меллгрей с любопытством следил за её жестом.
– Прошу вас, возьмите мои руки в свои, ваше величество, – вежливо проговорила Кира. Император приподнял бровь и принял в ладони её пальцы. – Я, графиня Аутура, от имени своих владений клянусь вам в верности, обязуюсь служить вам словом и делом, мечом и рукой, исполнять ваши приказы и идти за вашим знаменем, хранить ваши тайны и блюсти установленные вами законы. Я клянусь беречь вашу жизнь и вашу честь как свои собственные, не допускать ущерба вашему телу, достоянию и интересам, и да будет господь свидетелем моей клятвы. – Теперь император слушал её, скруглив обе брови, и его взгляд постепенно и заметно теплел. – Прошу вас, ваше величество, назовите себя.
– Я, Меллгрей Нарен, государь этих земель…
– Принимаю твою клятву и в свою очередь клянусь чтить твои права, защищать твою честь и уважать твою службу. И да поможет мне в этом бог.
– И да поможет мне в этом Небо, – помедлив, завершил он. Помог Кире подняться. – Займите своё место, графиня.
Хмурый Бригнол сделал короткий указующий жест, и Кира встала рядом с Кенредом. Ей на плечи снова накинули мантию, возложили тяжёлое парадное ожерелье, но это уже не имело значения, потому что Меллгрей подал руку жене и стал величаво спускаться с возвышения – то есть делу конец, слава богу. За ним потянулись все. Кира оперлась на руку Кенреда, которую он подал ей в нужный момент. Да, так идти было намного легче.
– Выразительная клятва, – едва слышно сказал Кенред, когда они миновали двери собора и оказались под открытым небом. – Очень звучало. Думаю, наши традиционалисты возьмут на вооружение. Хотя бы частично.
– Это был твоя идея? – шепнула она в ответ. – Я о графстве.
– Нет. Я был против.
Кира беззвучно фыркнула. И порадовалась, что их пару от государевой отделяют по меньшей мере шестеро пажей и четверо гвардейцев, которые усиленно делают вид, что ничего не слышат.
– Значит, его величество считает, что я могу быть ему полезна?
– Видимо. – Кенред помолчал и жёстко продолжил. – Тебе предстоит завтра принимать присягу аутурских чинов и вассалов – тех, которые прибыли в столицу на коронацию. Большинство из них решено считать лояльными, хотя нужно будет держать под строгим контролем, но есть двое, кого придётся отвести… Задача будет трудная, потому что ещё неделю назад это было, по сути, мятежное графство, а сейчас – графство, которому навязан новый владетель, притом ещё и женщина. Притом ещё и чужемирянка. Предвижу, что будет трудно, может быть, даже очень. Первое время я буду помогать тебе советом или военной силой, поддержкой своих людей, но потом тебе придётся управлять графством самостоятельно. Это необходимо, чтоб у аристократии не появилось впечатление, будто Аутуру на самом деле отдали мне.
– А разве не так?
– Если бы так, то зачем была бы нужна посредница вроде тебя? – Прозвучало это очень холодно.
– Для соблюдения приличий.