– Отпусти, – потребовала она, морщась. Его прикосновение было ей неприятно.
– Значит, всё-таки больно?
– Нет.
– Если не хотела, чтоб тебя трогали посторонние мужчины, держалась бы подальше от армии.
– И как это я выбрала карьеру, не спросив твоего совета, боже ж ты мой!
Крей усмехнулся, но на четверть шага отодвинулся от кровати.
– Можно что-то спросить?
– Нет.
– Как у вас женщины становятся военными?
– Скажем, так же, как мужчины. Сойдёт такой ответ?
Он всё ещё улыбался и не спешил поднимать перчатку.
– Просто удивлён, что хоть где-то такое возможно. Почему бы вдруг женщине захотелось стать военной? Не самая комфортная профессия… – Он подождал, но Кира молчала. – А что подвигло тебя стать офицером?
– Как понимаю, могу не отвечать.
– Можешь, конечно. Ты же не мой трофей. Но если захочешь рассказать, мне будет приятно.
– Что ж… Меня, видишь ли, не интересует делать тебе приятно.
– А жаль, не отказался б, – машинально ответил капрал – и вдруг помрачнел. – Я прошу прощения, сударыня. Не знаю, как и вырвалось. – Он помолчал и добавил спустя минуту, когда Кира решила было, что беседа окончена. – Говоря честно, признаюсь – ты вызываешь уважение. Даже если не вспоминать о том, что ты женщина.
И говорил он явно не с тем, чтоб обидеть – это она поняла. Но всё равно не ответила.
Да он ответа и не ждал.
Время тянулось тягостно. Появилась медсестра с подносом завтрака – она заметно боялась Крея, хотя тот смотрел на неё без выражения и стоял неподвижно. Девочка помогла Кире поесть, а потом дрожащим голосом попросила охранника выйти (он, как ни странно, послушно вышел и закрыл за собой дверь) и помогла раненой привести себя в порядок, даже обтёрла её влажными салфетками. Браслет с неё она так и не сняла. Медсестра смотрела на Киру почти с таким же опасением, как и на Крея, спасибо хоть, что была вежлива.
На ночь Крей остался в палате, уснул сидя на стуле, но просыпался, стоило Кире хоть чуть-чуть заворочаться – а ворочалась она, прикованная, слабо и редко. Как он умудрялся это услышать, можно было лишь гадать. Утром, когда она проснулась, Крей уже не спал, но был так же молчаливо спокоен и бдителен, как накануне вечером, и бодр, словно сумел отдохнуть на славу.
К вечеру в палату вошёл Кенред. Он шёл неловко, прижимая локоть к боку, и Кира посмотрела на него с удивлением – она не помнила, чтоб его ранило. Вот про второго (Райва, кажется) – помнила, а с этим-то что, интересно, случилось?.. Конечно, пока они ещё сидели в капонире, всё могло случиться, она ведь не смотрела за каждым из врагов во все глаза. Но что же о нём до сих пор не позаботились, ведь у них тут отличная медицина, и почему он гуляет вместо того, чтоб отлёживаться?..
Кенред взглянул на вытянувшегося «как положено» Крея. Тот коротко кивнул, мол, всё нормально, без эксцессов. Тогда офицер обратил взгляд на Киру.
– У вас здесь было тихо?
– Вполне, – ответила она.
– А вот у нас, к сожалению, шум и неразбериха. Как вы себя чувствуете?
– Более или менее. Нормально.
– Хорошо. В ближайшее время могут понадобиться ваши показания. Сейчас в лаборатории заканчивают делать тесты на безопасность конкретных химических средств для вашего организма. Не волнуйтесь, о том, чтоб вы не пострадали, здесь позаботятся.
– А это обязательно – вести допрос с помощью химии? Если я верно поняла ваши разговоры между собой… Может быть, я и так соглашусь отвечать. Просто объясните, что вам нужно услышать.
Он качнул головой.
– Увы, обязательно. Препарат даст гарантию, что вы говорите лишь то, что думаете или точно знаете, точно видели, не приукрашивая и не смягчая, пусть и из самых лучших побуждений. Но не волнуйтесь, мы затронем лишь события последних двух дней, и не более того. Ваши военные секреты нас пока не интересуют. К тому же, для глубокого исследования вашей памяти потребуется более долгая подготовка и тесты двойной сложности. Эту задачу не ставили, но даже если поставят, сомневаюсь, что работать будут с вами. Я, видите ли, ещё не решил, дам ли на это согласие… – Он, должно быть, заметил, как изменилось выражение её лица, и добавил. – Ещё раз уверяю вас – пока перед государством стоят внутренние проблемы, внешние отступают далеко на задний план.
– Тогда, может быть… хотя бы это снимете? – Она приподняла руку, охваченную браслетом.
– Пока ещё нет. – Кенред мягко, как бы извиняясь, улыбнулся. – Потерпите немного. Уже скоро. Я скажу, чтоб его сняли сразу после того, как пройдёт химический допрос.