– Я в полном порядке, сэр, готов вам служить.
– Ладно… Тебе видней. Спасибо.
– За что, сэр? Разве не долг солдата – говорить правду? Я всего лишь сделал то, что был должен… Так, значит, они действительно хотели вас убить?
– М-м… Любой военный очень быстро привыкает к тому, что его регулярно хотят убить.
– Но от своих обычно не ждёшь удара. В том-то и смысл армии, частью которой ты стал – чтоб не бояться подставить спину своим товарищам.
– Мда… В этом преимущество представителя твоего сословия.
– Вот уж точно, – хмыкнул Крей. – Кому такой, как я, вообще может сдаться… То есть… Сэр.
– М?
– Вообще-то, кажется, меня тут пытаются вербануть. Я собирался вам сообщить…
– Так? – Кенред резко остановился, и в него тут же врезался один из медбратьев, тащивших огромную коробку с каким-то аппаратом. Медик пробормотал извинения, обогнул Кенреда и заспешил дальше. – Говори. Кто именно?
– Да если б я знал. – Крей вытащил из внутреннего кармана многократно свёрнутый листок. – Вот это я нашёл под тарелкой.
– Так… – произнёс Кенред, пробежав глазами строчки. Текст был простой – Крею корректно предлагали деньги, поддержку таинственных высокопоставленных лиц и быстрый карьерный рост, если он согласится докладывать о том, что услышит от Кенреда. Никаких обвинений в адрес Кенреда не было, разумеется. Только лёгкий намёк на то, что любых крупных чинов и тем более аристократов положено держать под высочайшим контролем. А ещё несколько слов, что, докладывая о каждом шаге своего командира, Крей сможет помочь ему, поскольку тогда у вышестоящих не останется никаких сомнений насчёт Кенреда. Говорилось, что это самый лучший способ доказать лояльность Кенреда короне. Смутно, но звучно говорилось о неких интересах империи, так что завербованному предоставлялась отличная возможность чувствовать себя настоящим патриотом и хорошим служакой. В общем, письмо составили с пониманием дела и знанием, какие крючки годятся для выбранной «рыбы». – Почему сразу не сказал? Кому уже доложил?
– Никому, сэр. Я собирался сказать вам после допроса. Вот, сказал. И предполагал после разговора с вами сесть за рапорт.
– Хорошо… Всё правильно. Так и сделай. – Кенред вернул Крею бумагу. – Это присовокупи к докладу. Хорошее будет доказательство твоей преданности… Значит, взялись и за меня. Можно лишь предполагать, кто попытается привлечь меня на свою сторону. Конечно, не Альдахара.
– Привлечь вас? В качестве кого?
– Неважно. Мне могут пообещать что угодно, но по факту от меня требуется только обеспечить лояльность армии… Посмотрим. Ты молодец, Крей.
– Рад служить, сэр.
– Благодарю. Я оставлю тебя здесь. Присмотри пока за нашей подопечной.
– Конечно, сэр.
– Что она? Как вообще себя ведёт?
– Тихо. Но, по-моему, целится сделать ноги.
– Ноги?
– Сбежать, я имею в виду. Если только дать ей волю.
– М-м…
– Сэр… А-а… А что вы планируете насчёт неё теперь, когда она уже не нужна для допроса?
– Пока не думал.
– Эм-м… А если она вам будет не нужна, можно будет её забрать? – Кенред непонимающе оглянулся (он был весь в своих мыслях, и, поскольку Крей относился к тем немногим, в чьём обществе он позволял себе расслабиться, не сразу понял даже, что имеется в виду). – Ну, забрать её себе. Можно?
– Нет.
– Понял. – Крей слегка помрачнел. – Прошу прощения.
– Я думаю… У меня создалось впечатление, что она многое знает о вооружении родной армии, тактике и оборонных системах. Это может пригодиться. Я возьму её с собой.
6
Сознание возвращалось к Кире рывками: сперва рваные в клочья мысли, потом ощущение простыней под пальцами и запах чистого глаженого белья, а потом вдруг рядом – всё остальное. С дико бьющимся в груди сердцем она вскинулась, села ни кровати.
Кенред мягко остановил её, нажал на плечо и уложил обратно. У него были красные глаза и пятна синяков под глазами, и держался он ещё неуверенно, болезненно, неловко. Но, похоже, времени прошло больше, чем хотелось бы. Больше, чем обычно требуется, чтоб выйти из наркоза после операции.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он мягко.
– Я… Голова немного болит.
– Если болит немного, то это нормально, это пройдёт. Но если боль заметна и сильно мешает, то могу распорядиться, чтоб принесли средство.
– Нет, не надо. Спасибо. – Она коснулась висков, помассировала надбровья – и тут обнаружила, что наручника и цепи больше нет. Как он и обещал. – Что я рассказала?
– Всё, что было необходимо, и не более того. Вы рассказали о событиях в казематах и о том, что на меня и моих людей нападали не ваши соотечественники или представители какого-то другого народа из вашего родного мира. Подробно описали их внешний вид и последовательность действий. Звучало очень чётко и убедительно, так что теперь в верхах начнутся склоки и разбирательства. Но меня это больше, я надеюсь, не касается. Государь велел мне удалиться, так что пока я свободен.