Вениамин шумно протестует: как можно сравнивать? Глаша никогда не сделает ничего дурного, он готов за нее поручиться. Они поворачивают к Вельбовке. Осталось идти не больше нескольких километров, но Соломона очень беспокоит нога, и приходится идти медленно.
— Обопрись на меня сильнее! — говорит Вениамин.
Тьма окутывает лес, лишь высоко-высоко между сосновыми кронами мелькает время от времени одинокая звезда: мелькнет, подмигнет раз-другой из-за облака и снова молчаливо уставится вниз, дивясь на дела человеческие.
И вот наконец, несколько суток спустя, подходят наши парни к вельбовской околице. Они грязны, усталы и бородаты. Парни ложатся на землю в укромном месте и начинают наблюдать за Настиным домом. Соломон не хочет, чтобы об их местонахождении знал кто-либо еще, кроме Глаши. Он предлагает дежурить по очереди: один наблюдает, другой спит, по четыре часа.
Первым дежурит Вениамин, поэтому Соломон заворачивается в шинель и мгновенно засыпает. Между деревьями занимается рассвет. Настин дом дремлет. Выйди, Глаша! Немигающим взглядом Вениамин уставился на знакомую веранду. Выйди, Глаша! Он повторяет эти два слова, как молитву, вкладывая в них всю душу. Они летят от сосен до веранды, отражаются, поворачивают назад и летят снова. Они просто не могут не добраться до Глаши.
Открывается дверь. На пороге, завернувшись в большой платок, стоит девушка. Как привлечь ее внимание? Вениамин начинает тихонько напевать старую песенку:
Девушка поворачивает голову на звук. В слабом утреннем свете Вениамин видит ее лицо — впервые с прошлого года. Как она изменилась! Прежде всего, глаза. Теперь у нее совсем другие глаза: серьезные, сосредоточенные, грустные, но при этом полные жизни — глаза взрослой женщины. Вениамин продолжает напевать, и это пение, как магнитом, притягивает Глашу к нему. Когда она подходит достаточно близко, он поднимается с земли.
— Глаша, сюда! Ты узнаешь меня?
— Это ты, Вениамин?
В ее глазах изумление, изумление и глубокий интерес. Полуоткрытые губы, блеск белых зубов. Льняные волосы прячутся под серым платком.
— Это ты, Вениамин? — повторяет Глаша.
Она видит солдата в мятой шинели и грязных сапогах. На его грязном, заросшем рыжей щетиной лице вымученная улыбка.
— Да, Глаша, это я. А там мой товарищ Соломон Фейгин. Он ранен в ногу. Мы сюда долго добирались. Есть поблизости немцы?
Глаша отрицательно качает головой. Она пристально смотрит в лицо Вениамина, которого так ждала все это время. Он пришел сюда издалека просить помощи и убежища. Девушка берет его за руку, ее длинные пальцы ласкают его своим теплом.
— Неужели это действительно ты, Вениамин? — голос у нее тоже изменился, теперь он низкий, грудной.
Проходит некоторое время, и все трое собираются в лесу на первое совещание. Прежде всего, нужно переодеться в гражданское. Глаша должна сходить в дом Фейгиных и принести оттуда одежду, бинты и йод. Не повредило бы также мыло и немного еды. Глаша предлагает парням спрятаться пока на чердаке времянки, где они с Настей живут летом, когда сдают дом дачникам. Пробраться туда следует ночью, в темноте. Нет необходимости ставить об этом в известность маму Настю и семью Эйдельман. До ночи придется посидеть в лесу. И, конечно, помыться. Им обязательно нужно помыться, а то насекомые совсем замучили.
Тем временем поднимается солнце, позднее октябрьское солнце, силой продирающееся сквозь восточные тучи.
— Ждите здесь, парни, я постараюсь раздобыть что-нибудь!
Глаша убегает и несколько минут спустя возвращается с горшком горячей каши и двумя ломтями хлеба. Все трое едят. Будь благословенна, Глаша! Соломон пишет несколько слов на клочке бумаги — это записка для матери.
Время идти в Гадяч. Вениамин провожает девушку. Солнце наконец взошло. Глаша стоит между кустов, Вениамин подходит к ней ближе. Теперь он уже не «дядя Вениамин», на этот раз ей выпало играть роль опекуна.
— Ждите меня в лесу, я найду вас!
Лицо девушки серьезно, даже мрачно, но глаза сияют добротой. Она кивает на прощание и быстро уходит. Вениамин смотрит ей вслед, на глазах у него слезы.
Как все-таки необходимо человеку хоть немного тепла, хоть, немного души, чтобы устоять на краю пропасти!