Так говорит Шломо Шапиро. Укрытия готовят и в доме Фейгиных. Хаим-Яков проявляет в этом особенную изобретательность. Как следует защищаться от нашествия вредоносных врагов? Во-первых, следует позаботиться об Айзеке. С этой целью в заборе проделан проход: из двух досок извлечены гвозди. Со стороны этого не видно, но теперь доски можно повернуть и выбраться со двора наружу. Решено, что в случае тревоги первой спасается Даша с ребенком на руках, а за нею — Тамара. В дополнение к этому Хаим-Яков устроил хороший схрон на чердаке: можно забраться за глухую перегородку и там запереться. Туда же на всякий случай перенесено немного продуктов и одежды.
Эти меры предосторожности совсем не лишние, потому что и в самом деле настало время погромов. О чем Фейгины не имеют ни малейшего понятия, так это о том, что к ним направляется Глаша. Легкой походкой преодолевает она расстояние от Вельбовки до Гадяча. Стоит хорошая осенняя погода — ветер и солнце. Вот и мост через реку. Никто не обращает внимания на сероглазую украинскую девушку с льняными волосами. Она входит в Садовый переулок. Дом Фейгиных выглядит необитаемым: ставни плотно закрыты, ворота заперты. Глаша тихонько стучит в окно.
— Хаим-Яков, взгляни, кто там?
Стук повторяется. Хаим-Яков и Тамара безуспешно пытаются разглядеть что-то сквозь щель в ставне. Наконец они приоткрывают калитку и видят Глашу.
— Бабушка дома?
Глаша стоит в горнице и с любопытством оглядывается вокруг. Ставни задраены повсюду, кроме одного окна, выходящего во двор. У сарая — два дерева с голыми ветвями. Двор обнесен крепким дощатым забором. Бабушка Песя лежит на кушетке, рядом с ней младенец в колыбельке.
Серые Глашины глаза внимательно изучают комнату. В ней собрались все жители дома, включая Дарью Петровну, которая прибежала из кухни. Все они недоуменно глядят на нежданную гостью.
— Я тебя знаю! — вдруг говорит Тамара. — Видела тебя в Вельбовке.
Глаша поворачивается к Песе:
— Вы мама Соломона Ефимовича Фейгина?
— Да.
— Я должна поговорить с вами наедине.
Хаим-Яков, Даша и Тамара выходят в соседнюю комнату. Глаша тщательно прикрывает дверь, расстегивает кофту и вытаскивает из рубашки записку Соломона.
Песя читает письмо сына и содрогается. Значит, Соломону не удалось выскользнуть из немецкого окружения и добраться до Красной армии! Она обрушивает на Глашу град вопросов. Где он? Как он выглядит? Что рассказывает? В безопасности ли он? Что случилось с Вениамином?
Глаша отвечает не сразу. Она говорит не торопясь, тщательно подбирая слова. Песя во все глаза смотрит на девушку — та выглядит надежной. За долгие годы своей жизни бабушка Песя научилась хорошо разбираться в людях. Эта девушка не похожа на мошенницу, которая пытается обманом добыть еду и одежду. Кроме того, Соломон не стал бы передавать записку через человека, которому не доверяет.
Песя встает с постели, чтобы собрать все необходимое. Это два старых костюма Соломона, рубашки, белье, шапка, поношенное пальто и еще одно, поновее, с плеча Хаима-Якова. Из еды Глаша берет хлеб, жир, лук, крупу, соль. Не забыты также спички и мыло. Хаим-Яков упаковывает сверток. Дарью Петровну и Тамару в тайну возвращения Соломона решено не посвящать.
Собирается внушительное количество вещей. Куда это сложить? Конечно, в мешок! Мешок не привлекает внимания. Спустя полчаса Глаша уже стоит у дверей с мешком на плечах. Старая Песя провожает девушку. Она целует ее в обе щеки, целует и плачет.
— Бог тебя не забудет, девочка, — говорит Песя. — Плохо сейчас евреям. Украинцам тоже несладко, но евреев и вовсе сживают со свету…
Глаше некогда плакать — ее ждут в лесу двое парней. Надо идти.
— Если получится найти место понадежней, то пусть лучше держатся подальше от города, — добавляет старая мать. — Немцы ходят из дома в дом, грабят. Начали уже и убивать.