Час спустя к мельнице подъезжает грузовик. Двенадцать евреев отделяют от прочих работников и приказывают им забраться в кузов. Туда же запрыгивают четверо вооруженных эсэсовцев. В кабине рядом с водителем — командир взвода, унтер-офицер Петер Мейгерт. Машина едет в сторону Вельбовки. В кузове елозят по полу несколько лопат.
— Куда нас везут? — на ломаном немецком спрашивает Нахман Розенкранц.
— На работу! — отвечает эсэсовец.
Его товарищ усмехается.
Недалеко от Вельбовки находится насыпь, в это утро невдалеке от нее можно увидеть Глашу. Она пришла сюда неспроста, но об этом позже. Пока же девушка слышит шум мотора, прячется и осторожно выглядывает из своего укрытия. Подъезжает грузовик, люди спрыгивают из него на землю. Глаша видит, что это евреи и вооруженные солдаты. Евреи берут лопаты и начинают копать. Немцы подгоняют: «Шнеллер! Шнеллер!»
Копается легко — почва песчаная, рыхлая, но люди обильно потеют, поминутно смахивают пот с лица. Внимание Глаши привлекает старик с каштановой бородой — ну конечно, это же отец Соломона Фейгина!
Но вот яма выкопана; евреи сгрудились рядом, держа в руках лопаты. Но что это? Зачем они начинают раздеваться — ведь сейчас совсем не жарко? Осень, холодный ветер, слякоть, а люди снимают одежду и остаются в чем мать родила! Четверо подходят к краю рва; они стоят лицом к яме. Винтовочный залп разрывает тишину утра. Глаша смотрит широко раскрытыми глазами, в них застыл ужас. Восемь оставшихся евреев что-то кричат — наверное, зовут на помощь. Но кто им поможет? Прикладами убийцы подталкивают к яме следующую четверку, среди них видит Глаша и бороду Хаима-Якова. Снова звучит залп, застреленные падают в ров. Осталось еще четверо, они разделяют судьбу своих товарищей. Палачи подбирают лопаты и забрасывают еще теплые тела землей. Эта грязная работа не слишком подходит представителям высшей расы — в следующий раз надо бы взять с собой местных помощников.
Все совершается в спешке. Забросав яму, солдаты грузят в кузов лопаты и одежду расстрелянных и влезают туда сами. Унтер-офицер садится рядом с водителем. Машина трогается с места и уезжает. Какое-то время Глаша еще слышит звук мотора, затем наступает тишина. Девушка выходит из своего укрытия и приближается к месту казни. Тела покрыты тонким слоем песка. Тишина, осенняя изморось, облачное небо. Но что это? Из ямы доносится слабый стон. В ужасе срывается с места Глаша, семнадцатилетняя девушка, дочь леса. Не помня себя, несется она прочь, подальше от страшного рва. Она мчится в холодном пространстве осени, как будто что-то ужасное гонится за ней по пятам, дышит в спину, хватает за плечи, норовит вцепиться кривыми когтями в Глашино горло.
А мы, читатели и автор, прощаемся с одним из героев нашего рассказа, Хаимом-Яковом Фейгиным. Мы успели познакомиться с ним, с его прошлым и настоящим. Шестьдесят лет назад появился он на свет, рос в доме отца своего Айзека, сына резника Цви-Гирша, светлая ему память. Когда пришло время, женился и занялся тем же наследственным ремеслом резника. Резал птицу и скот по всем правилам кошерности, любил пение хазана Сироты, не упускал возможности осушить стаканчик и был хорошим отцом. После революции забросил свою профессию и занялся изготовлением плодового вина и медовухи. Родил сына и дочь, Соломона и красавицу Рахиль. Но у них своя история, свой путь в этом мире.
Прощай, Хаим-Яков! Ты оставляешь нас, уходя но дороге, ведущей в дальние дали, которые неведомы нам.
Глава 7
Два дня назад мы оставили Вениамина и Соломона в вельбовском лесу ждать Глашу, которая, исполняя поручение Соломона, отправилась тогда за вещами в Гадяч, в дом Фейгиных. Теперь время посмотреть, что происходит с парнями. Мы видим их меж кустов: один вроде бы спит, другой вроде бы бодрствует. Ясный день опустился на лес. Осенью голубизна неба почему-то кажется глубже, солнце ниже, ветерок прохладней. Мир остался прежним. Высокие небеса, сосны, полуголые кусты, смесь зелени и желтизны. Под кустами слой сухих ветвей, листьев и шишек — опора ноге, постель усталому телу.
Кружными путями подбирается к парням Глаша, таща на плечах мешок. Каждый ее шаг сопровождается легким шорохом, шепотом лесной тропки. Вот хрустнула малая веточка, вот вдавилась в палую листву скользкая шишка. Соломон и Вениамин одновременно поворачивают головы на этот звук: Глаша!
Говорят шепотом. Мешок брошен под куст. Глаша отвечает на расспросы Соломона. Затем она показывает им содержимое мешка. Но переодеваться в гражданское рано — прежде следует помыться. Мытье запланировано после того, как стемнеет.