МЭГ. Что же или кто был причиной этого?
ПАРКЕР. Вы!
МЭГ (на мгновение прекращает работу). Я?
ПАРКЕР. Да, вы, хотя я еще не знал вас, когда бежал по улице. Дело в том, что за мной гнались из-за собаки, которая пристала ко мне… или я к ней… из-за вас… ради вас!
МЭГ (смеется). Собака пристала из-за меня, вы пристали к собаке ради меня, хотя меня еще не знали… Ничего не понимаю! Вы говорите загадками. Если можно, объясните мне.
ПАРКЕР. Объяснить? Это не так легко. Я мечтал о вас, еще не зная вас. Ваш образ смутно снился мне во сне. Я хотел и боялся встретиться с вами, прежде чем…
МЭГ. Простите, я, кажется, обрезала вам палец. Сами виноваты! Говорите несуразное. Сейчас смажу йодом.
ПАРКЕР. Ничего, ничего! Пожалуйста, режьте! Режьте! А если хотите разгадать загадки, которые я вам загадал, то… то, быть может, в свободный день вы согласитесь… Я был бы счастлив повидаться с вами в саду… Согласны?
МЭГ. Согласна.
Парикмахерская превращается снова в цветущий сад. Белые кусты сирени танцуют, кружатся. Звучит «симфония любви».
ГОЛОС ПАРКЕРА. Как ваше имя?
ГОЛОС МЭГ. Маргарита Моррис. Короче – Мэг.
ГОЛОС ПАРКЕРА. Мэг! Мэгги! Мэг! Мэгги! Мэдж! Мэджи!
Звучание «симфонии любви» достигает своего апогея.
Улица. Паркер спешит домой, не чувствуя под собой ног. На лице блаженная улыбка. Он на седьмом небе.
Беспрерывно звучит «симфония любви».
ПАРКЕР (восклицает):
– Мэг! Мэгги! Мэдж! Мэджи! Мэгги! Мэджи!
Победоносно смотрит на проходящих женщин.
Мэг лучше! Моя Мэгги лучше!
Бедно одетая девочка продает цветы. Паркер гладит ее по головке.
ПАРКЕР. Милый ребенок! Я возьму у тебя все цветы с корзиной! Для моей Мэг! Получай деньги!
Берет корзину с цветами и бежит дальше, повторяя: «Мэг, Мэгги». Проходит через сад. Видит маленькую собачку, которая мечется, – потеряла хозяина.
Паркер оглядывается. Безлюдно. Приманивает собачку колбасой и берет на руки. Бежит дальше.
Комната Майкла. Майкл, нагнувшись, кормит худую собачку. Стук, дверь открывается.
Входит Паркер. В левой руке собачка, в правой – корзина с цветами.
МАЙКЛ (поднимаясь навстречу другу). Поздравляю с удачей! Вы видите, дело несложное.
ПАРКЕР. Благодарю, Майкл. Такая удача… Я безумно счастлив! Ах, дорогой Грот, мечта! Какие у нее глаза, какие волосы!
МАЙКЛ (смотрит на собаку). Глаза как глаза, а шерсть… Зачем это вы корзину цветов принесли?
ПАРКЕР. Для нее. Для моей Мэг, Мэгги, Мэдж!
МАЙКЛ. Это ее кличка? Цветы для собаки? Вы с ума сошли, Джон!
ПАРКЕР. Это вы с ума сошли, Майкл. Не для собаки, а для моего сокровища, моей Мэг, моей невесты! Да-да! Она будет моей невестой, моей женой! Какие глаза, нос, волосы… Ни у кого таких нет… Поставьте, пожалуйста, цветы в воду и накормите собачку. (Спускает на пол собаку, отдает букет.)
Майкл ищет, куда бы поставить цветы.
Наливает воду в таз, кружку, тарелку, ведро. Кладет в них цветы.
МАЙКЛ. Значит, кончено, Джон? Нокаутирован? Положен на обе лопатки?
ПАРКЕР. Да, Майкл. Полный нокаут, от которого не могу прийти в себя. Я безмерно счастлив, Майкл! (Бросается к нему и обнимает. Майкл освобождается от его объятий.)
МАЙКЛ. А ваши счеты и расчеты? Счастье – это деньги. Так, кажется, вы сами говорили?
ПАРКЕР. О, я готов рыть землю руками, схватить жизнь зубами за горло, но я достану денег! Я не могу ждать, Грот. Я пойду на работу! Только не собаки… Эту я как-то случайно поймал. Зато и меня едва не поймали. Суд, тюрьма… тогда все пропало! Надо искать другой заработок.
МАЙКЛ. Поищите. Может быть, на тротуаре валяется. (Кормит собаку Паркера.) А собачка ничего. Эту вы отведите к доктору Никольсу. Я дам адрес. Он делает объявление, что ему нужны собаки. Обещает хорошую плату.
ПАРКЕР. Да, да. Спасибо. Отнесу… Майкл, если бы вы ее видели! Ее глаза, ее волосы, ее…
«Симфония любви». Цветущая белая сирень. Среди цветов – лицо Мэг.
Приемная врача Никольса. На венских стульях и диванах сидят пациенты – старики и старухи.
Возле входной двери, за столиком, госпожа Вуд, домоправительница и кассирша врача Никольса. Ей лет пятьдесят. Крашеные черные волосы, вставные зубы. Злые глаза и фальшивая любезная улыбка.
Входят новые пациенты. Вуд записывает их и принимает деньги.
ВУД. Массовый гипноз – пять, индивидуальный – двадцать пять. Повторные визиты – половина.
СТАРИК (опирается на палку. Руки дрожат. Подходит к Вуд, спрашивает). А какая разница, скажите, пожалуйста, между массовым и индивидуальным гипнозом?
ВУД. В смысле результатов – никакой. Дело в удобстве. При массовом гипнозе некоторые лица, одним словом трудно поддающиеся внушению, не засыпают. Приходится оставаться на следующий сеанс… Вы на индивидуальный?
СТАРИК (в нерешительности). Но… это поможет?
ВУД (внушительно). Посмотрите на меня. Мне семьдесят два года и три месяца. А кто даст мне больше пятидесяти? Я была совершенно дряхлая, седая старуха, и профессор Никольс омолодил меня.
СТАРИК. Неужели даже волосы?..
ВУД. Даже волосы, представьте. Из благодарности я осталась у него работать. Безвозмездно… Вам индивидуальный?
СТАРИК. Пожалуйста! (Уплачивает деньги и садится. Соседке старухе.) Вы тоже… омолодиться?
СТАРУХА. Да. Я преподавательница музыки. В последнее время пальцы не слушаются меня (с трудом шевелит пальцами), и я теряю учеников. Про господина Никольса рассказывают настоящие чудеса.
ЛЫСЫЙ СТАРИК. А по-моему, все это одно шарлатанство.
СТАРИК. Зачем же вы пришли сюда?
ЛЫСЫЙ СТАРИК. Утопающий хватается за соломинку.
ВТОРАЯ СТАРУХА. Никакого шарлатанства. Профессор Никольс предупреждает, что наука не может вернуть молодость, но что внушение поднимает бодрость, жизненный тонус, жизнерадостность. И действительно. С тех пор как я стала посещать сеансы, чувствую себя превосходно. Ведь мы часто сами старим себя!
ВУД (новому пациенту, сильному, крепкому рабочему с седой головой). Индивидуальный – двадцать пять, массовый – пять.
РАБОЧИЙ. На все двадцать пять! (Платит, усаживается.)
СТАРИК. А вы сюда зачем, дружище? Такой геркулес!
РАБОЧИЙ (шумно вздыхая). Геркулесов с седой головой не берут на работу.
ЛЫСЫЙ СТАРИК. В таком случае внушение надо делать не вам, а предпринимателям, чтобы они приняли вас на работу. (Смеется.)
К Вуд подходит новый пациент – третий старик.
ВУД. Кажется, повторный?
ТРЕТИЙ СТАРИК. Да, да! Здравствуйте! Прошу вас. (Кладет деньги.) Двенадцать пятьдесят?
ВУД. Совершенно верно.
Третий старик идет к стулу. В это время Вуд, вместо того чтобы положить полученные деньги в кассу, быстро и незаметно прячет их в свою сумочку.
Дверь в кабинет открывается. В дверях врач Никольс в белом халате. Высокий, представительный, лет тридцати пяти. За ним в белом халате его ассистентка Элис Юнг, тоже высокая, миловидная.
Несколько человек поднимаются и спешат в кабинет.
В то же время из другой двери выходит толпа пациентов – стариков и старух – после массового гипноза. Их лица радостны, возбуждены, движения не по годам бодры и быстры. Они проходят в переднюю со словами:
– Замечательно!
– Я чувствую себя великолепно!
– Право, на двадцать лет моложе стал!
Какой-то старичок галантно предлагает старушке руку, но она отказывается с любезной улыбкой…
Кабинет Никольса для индивидуального гипноза. Небольшая комната. Пол покрыт ковром. Гардины. Полумрак. Удобное мягкое кресло с откинутой спинкой. В кресле полулежит второй старик. Глаза его закрыты.