- Я начинал с работы в Лос-Анджелесском Полицейском Департаменте.
- Я должна была догадаться.
- Каким образом?
Они сидели за столиком в заведении под названием «Штат Виктория». Пит срезал ножом мясо с ребрышек.
- О, у всех, кто там работал, такой взгляд, а-ля Стив Гарли.
- Ты прямо как Рид и Моллой[8], - он откусил кусок мяса.
- А почему оставил службу?
Он попытался ответить, дожевывая мясо.
- Я тебя не слышу, - сказала Конни. - Когда одновременно жуешь и говоришь, получается полнейший губльдигук.
Пит рассмеялся, проглотил мясо и спросил:
- Что-что получается?
- Сейчас поймешь. Когда я начну жевать во время разговора.
- Спасибочки!
- Итак, почему же все-таки ты оставил полицию?
- Были там кой-какие терки. Хотя нет, вру. Это случилось пару лет назад. Дело было так: в одну прекрасную ночь курсировал я вдоль Сансет, как вдруг вижу взбешенную черную женщину, несущуюся по улице с ножом в руке. Она гналась за пацаном. Ну, думаю, не иначе кошелек спер. Но он бросается прямо к моей машине, моля о помощи. Выхожу, парнишка тотчас ныряет мне за спину. «Мужик, она сумасшедшая», говорит он. А тетка орет, что она ему сейчас причиндалы повырежет. Я стою между ними, а она все прет, и прет, и мои приказы остановиться ей до лампочки. А в руке - нож, представляешь? И прет, и прет, а я в нее целюсь, но выстрелить - рука не поднимается. Я хочу сказать, она женщина, она черная, и против моего пистолета у нее только какой-то несчастный ножичек… Я и не выстрелил. А она как метнет нож. Я-то увернулся, а он угодил в парнишку. Паренек погиб. Потом выяснилось, что это ее родной сын, и только что она узнала, что он гомосексуалист.
- И что было дальше? - спросила Конни.
- Как ты думаешь?
- Ты надел на нее наручники?
- Да, - усмехнулся он. - Я пристегнул ее наручниками прямо к мертвому парню и ушел.
- Даже не представляю, какой человек может сделать такое.
- Такой человек перед тобой. Вот он, «Грязный Пит», во плоти.
- Рада познакомиться с тобой, «Грязный Пит», - сказала она, протянув руку через стол. - А теперь лучше ешь, а то ужин остынет.
- Ладно. Теперь я буду есть, а ты рассказывать. Как тебя угораздило стать?
- Все началось от безденежья…
* * *
- Это же так просто, - сказала Элизабет. - Неужели ты никогда не думал о подобном раньше?
- Нет.
- Право слово, это меня удивляет. Ты всегда казался мне таким импульсивным… Окажи любезность, подтолкни меня.
Ее надувной матрасик прибило к краю бассейна.
Дэл, сидевший на трамплине, пошел к ней. Трамплин пружинил под ногами. Он осторожно спустился в бассейн. Жара спала, но бетонное дно бассейна все еще сохраняло тепло. Ему нравился легкий освежающий ветерок.
А еще ему нравилось, как реагировала на этот ветерок Элизабет. От него ее соски набухли и затвердели.
Он взглянул на бокал мартини, который она держала на животе.
- Подлить еще? Раз уж ты причалила.
- С превеликим удовольствием, - oна поднесла бокал к губам и всосала оливку.
Дэл подтащил ее вместе с матрасом к себе и взял бокал из ее рук. Достал с конца трамплина свой и отнес оба к столу.
- Тебе налить, Герби? - спросил он.
Он улыбнулся, понимая, что молчаливое присутствие этого человека больше не его не нервирует.
- Герби, - сказал он, - ты мировецкий парень.
- Никогда он таким не был, - сказала Элизабет.
Дэл разлил мартини по бокалам и вернулся в бассейн. Спустившись на мелководье, пошел вброд к Элизабет.
Он поставил бокал ей на живот.
- Спасибо, дорогой, - сказала она. - Подумай еще немного о том, что я сказала.
- Сейчас. Представь себе, что ты - Конни.
- Зачем?
- И я делаю тебе предложение.
- Да?
- Ты сама говорила, что раньше тебе никто не делал предложения. Так вот твой шанс.