И меня осенило, что моя жена, лежит на разделочном столе.
Старуха стояла над Верой, поправляя её руки вдоль тела. Глазела на неё, словно любуясь. А у меня зуб на зуб не попадал от дрожи охватившей всё тело.
— Хорошая попалась. Идеальная, как я и хотела, — разглаживая светлые волосы Веры по каменной плите, кряхтела безобразная тварь.
— Сестра! — раздался скрипучий голос Оадзь, вызвав явную панику во взгляде Вагахке. Она начала метаться по недурно обустроенной пещере, схватив золотистое полотно, похожее на шёлк и мигом накрыла алтарь, где лежала Вера.
— Чего припёрлась в неподходящий момент? Притащила свой жабий зад, образина… — ворчала Вагахке.
— Се-е-стра-а-а!!! — истошно взывала Оадзь, что горбатая тварь, затряслась в гневе.
— Чего тебе?! — взревела она.
— Срочно! Мне нужны глаза! Человеческие отродья отняли у меня глаза-а-а! — истошно вопила Оадзь, ломясь в широкую металлическую дверь.
— Где я тебе возьму глаза?! Нет у меня ничего для тебя! Проваливай! — рявкнула Вагахке.
— Я не уйду! Дай мне глаза! Хоть какие! Я же слепа! — продолжала вопить за дверью жаба, громыхая своими лапами по металлической двери.
— Гадкая сестра… что ж ты головы то не лишилась. Было бы легче, — проворчала Вагахке, собирая с огромного каменного стола баночки со снадобьями, и пряча их в сундук.
— Что ты сказала? — вякнула Оадзь.
— Говорю, возьми у Востроглазки себе пару глаз! В чём проблема? Одним глазом больше, одним меньше, у неё их много. Могла бы, и поделиться с тобой.
— Ты что?! Моя дочка не может отдать мне своих глаз! Мне нужны особые. Ты знаешь, чего я прошу. Сделай мне из каменьев яхонтовых, — не унималась жаба.
— Проваливай, мне сейчас не до тебя! — рявкнула мохнатая тварь.
— Я не уйду! Хочу глаза из яхонтов лазоревых! Ты мне должна! Отдавай долг! — гремела железной дверью Оадзь, что от грохота этого, Вагахке схватилась за голову, заскрежетав острыми зубами.
Она прятала все свои сокровища в сундук, видимо опасаясь, что нерадивая сестрица прихватит за собой чего-нибудь.
— Где же ты… — яростно перебирая кривыми руками, рыскала она то на столе, то по полкам искусно вырезанными в стенах, бешено сверкая рубиновыми глазами. — Нашёлся! Мой драгоценный перстенёчек…
С виду это было хоть и огромное, но всё же обычное железное кольцо с металлическим набалдашником, но позже всё оказалось куда интереснее. Вагахке щёлкнула по перстню массивным когтем, и он открылся, ярко осветив пещеру ослепительными лучами.
— Ой-ой-ой, — зашипела страшила, скорее закрывая его обратно. — Слишком рано, ещё налюбуюсь белым светом, — прокряхтела она, и бросила перстень в золотой сундук.
— Я ещё здесь!!! — взревела за дверью её сестра.
— И-и-ду! — ответила Вагахке, выйдя за дверь, выслушивая причитания жабьей морды.
Меня затрясло. МОМЕНТ ИСТИНЫ! Разлом в стене был небольшим, и пролезть внутрь, не представлялось возможным. Даже попробуй я протиснуться, оказался бы внутри, тогда как вытащить Веру?! Вернётся тварь, и конец.
Да, пошло оно всё в задницу!
Плюнув на рассуждения ума, я начал, что есть мощи ломиться в щель, раздалбливая каменной рукой себе путь. Крепкая оказалась рука, хрупкая с виду, а на деле крепче алмаза. Я продирался вперёд, как бешеный зверь, не чувствуя ни боли, ни страха. Внутри была готовность перегрызть глотку ведьме, если она вернётся и будет мне препятствовать. Сейчас я готов на всё. Получив второй шанс, видя перед собой жену, у меня дико стучало в голове: ТОЛЬКО БЫ УСПЕТЬ!
Проклятая стена, несмотря на мои усилия, мало поддавалась разрушению. Я протискивался в узкое отверстие, обдирая кожу до самого мяса. Заманчивый разлом буквально превратился в капкан, зажав меня точно в тисках. Изо всех сил пытаясь протиснуться вперёд, я окончательно встрял и запаниковал. Широкая грудная клетка сжалась, ограничивая дыхание. В какой-то момент, мне показалось, что разлом сжимается, и вот-вот раздавит меня.
Дурак, попал в ловушку! Ну, чем ты думал, когда полез в эту щель?!
Как о чём? О спасении жены, конечно же!
Как теперь выбираться, спаситель хренов? Ну, ты и лошара… Застрял. Будешь смотреть, как ведьма сожрёт твою жену?!
Так, нужно успокоиться. Найти баланс. Я смогу. Я выберусь. Я доберусь.
Пытаясь успокоиться, чтобы не задохнуться, я застыл во всех смыслах. Остановил словесный поток в голове, выдохнул, сузил грудную клетку и попытался продвинуться вперёд. Это было опрометчиво, лезть сюда, но разве у меня есть выбор? Я не могу пойти искать другие входы и выходы, когда всё перед моими глазами, буквально рукой подать.
Попытки расслабиться и проскользнуть оказались тщетными. Ничего не выходит. Проклятье, я застрял! Так тупо, что ни вперёд, ни назад не мог сдвинуться ни на миллиметр. Едва дыша сдавленными лёгкими, из меня вырвался горький смех. Он звучал так, будто это не я смеялся, а тот голос из головы, что убеждал меня в своей никчемности.
Ну что, герой? Чего добился?
Заткнись!
Противный голосок вновь прозвучал в моей голове, но я тут же пресёк его выходки.
— М-м-м… — раздалось тихое кряхтение, и ткань, под которой лежала Вера, шевельнулась.
— Вера! — громким шепотом позвал я, ощущая, как гулко забилось сердце в груди, буквально ударяясь о каменную стену.
— Что такое? — сипло вопрошала она, пытаясь сбросить с себя покрывало, извиваясь на каменном алтаре. В итоге упала на пол, и наконец распутавшись, вскочила на ноги, осматриваясь по сторонам.
— Вера! — голос мой стал каким-то тонким, свистящим.
— Где ты? — осматриваясь, вертя головой по сторонам, бешено вращая глазами, она бегала вокруг алтаря.
— Я здесь… в стене… — хрипло выдохнул я, практически скуля, словно побитый пёс.
— Боже! Как ты туда попал? — завидев меня, вскрикнула жена, вскинув руки к лицу. Она подбежала к стене, пытаясь как-то мне помочь.
— Верочка… я думал, что больше никогда тебя не увижу… — мне хотелось плакать, одновременно от счастья, что она жива, и в то же время, от того, в какой заднице мы оказались. Особенно я, великий спасатель, которого самого нужно спасать.
— О чём ты говоришь? Где мы? — просовывая свои хрупкие руки, хватаясь тонкими пальцами за меня, в попытке как-то сдвинуть с места, спросила жена с ярким волнением в глазах.
— О-о-х… тебе нужно спрятаться. Возьми топор, и ничего не бойся. Кажется, она возвращается, — ощущая, как по стене пошли вибрации, что проходили через всё тело, ответил я.
— Нет. Я тебя так не оставлю, — она судорожно вцепилась в моё крепко застрявшее плечо.
— Скорее! — рявкнул я. — Ведьма лохматая приближается. Хватай топор. Быстро!
Руки жены затряслись. Она отпрянула от меня, неуверенно бросив взгляд на стенд с топорами, а потом на дверь, что загремела так, будто с неё снимают цепи с другой стороны. Обогнув алтарь, Вера схватилась руками за топор, что явно было тяжело ей его вытащить. Впопыхах, под звон цепей, жена сняла-таки его со стены, но уронила на пол с громким звоном.
— Ай, бля… — растопырив пальцы, сжалась, напряглась Вера.
Тот упал, ударяясь об металлические чаши у стола. Цепи резко перестали звенеть. Жена замерла, не двигаясь, выкатила глаза в сторону двери. Медленно опуская руку за топором, она не сводила с неё взгляда. Я же, изо всех сил пытался вырваться из западни. От страха за жену, у меня срывало крышу!
— Прячься, — шёпотом обратился я к Вере, видя, что она застыла в ступоре.
— Куда? — практически беззвучно спросила она, с блестящими от ужаса глазами. Взгляд её скользнул по пещере, ища убежища.