Внимательно выслушав рассказ Вайко, ворон спросил, можно ли выбраться на поверхность земли по этим ходам. Чахкли звонко засмеялся, чем обидел ворона, ведь для него это был вопрос жизни и смерти. Но, всё же он ответил, напомнив шаману о том, что пройти эти ходы, дано не каждому. Выйти-то можно, но только с чистым сердцем. Если есть хоть какие-то намёки на затаившееся зло внутри, то путь наверх закрыт. Духи предков не дадут отсюда выбраться тому, кто в чьём разуме поселилось лихо.
Шаман задумался. Вспоминая все последние события компании людей, в которой ему довелось побывать, у него закрались печальные мысли. Выживут только чистые душой. А это невозможно изобразить или заставить себя. Обман тут не пройдёт, сколько себя и духов не убеждай в непогрешимости.
Неужели туристы обречены, сгинуть в недрах земных? Должен быть выход. Не этот, так другой найдём, — думал он.
— Впереди начинается стык, — предупредил Вайко, и крепко ухватился за перья ворона.
Вылетев в более широкий коридор, шаман ощутил, как его засасывает в воронку по центру тоннеля, заворачивая вокруг своей оси. Притягивало одновременно ко всем стенам. Ворон чётко держался по центру, превозмогая яростный магнетизм. Их закружило, завертело, а затем сильно толкнуло вперёд, точно пулей. Не удержавшись, Вайко упал с ворона. Шаман, потеряв его из виду, не в силах остановиться, точно вентилятор, размахивая крыльями, пронёсся вперёд и, не сумев увернуться, врезался в стену. Рухнув на пол, лёжа на спине, раскинул крылья в стороны. Ворон приходил в себя. Перед глазами всё кружилось в диком танце.
— Эй, ты живой? — послышался голос чахкли, и ворон удивлённо повернул голову на бок. Вайко был уже рядом, цел и невредим. — Мы прибыли точно туда, куда надо, — растянув пухлые губы в улыбке, довольным тоном сообщил он.
Помогая ворону перевернуться, чахкли указал на стену, в которой зияла светящаяся вертикальная трещина. Она была достаточно широкой для них, чтобы попасть внутрь. Осторожно подкравшись к ней, Вайко и ворон-шаман удивлённо уставились вперёд. Там, внутри, им представилась картина: Вагахке была не одна. И этот факт кардинально менял план.
Злобная старуха хотела обменять слово Егора и его ключ на мнимую свободу. Ворон и Вайко осторожно отпрянули от стены, в ужасе от того, что ключ буквально в руках у той, кто выпустит на землю адскую сущность.
Как же так?! — мысленно воскликнул ворон, внутренне сокрушаясь такой находке. Но, пути назад нет. Придётся действовать исходя из того, что есть…
***
Песчаные стены рухнули, распластавшись по мраморному полу старинного города. Измученные борьбой люди рухнули без сил, едва дыша, надеясь, что всё закончилось.
— Куда они делись?! — оглянувшись по сторонам, откашлявшись от песка, воскликнула Катя, не обнаружив Егора и Веру.
Лысый и Михаил, подскочили на ноги, протирая глаза, крутили головами, звали друзей, надеясь, что тех просто не видно из-за обильного количества песка.
— Их нет… куда делись-то? Неужели сожрала их эта хрень?! — с ужасом вопрошал Михаил, схватившись за голову иссушенными, потрескавшимися руками.
Удрученный их пропажей, он принялся разрывать горки песка, не боясь побеспокоить то, с чем они минуту назад сражались. Он надеялся, что сейчас, вот в этой куче песка отыщет Веру или Егора, но ничего не находил. Всё это были обманчивые силуэты. К поискам присоединился и Лысый, что с не меньшим энтузиазмом пытался откопать в призрачных формах песка своих друзей.
— Проклятье! — швырнув горсть песка в сторону, рявкнул Лысый, сидя на коленях. На измученном лице нарисовалась истинная тревога. Закрыв лицо руками, он начал его устало тереть, тихо простонав от осознания, что их становится всё меньше.
— Вер-а-а! Его-о-ор! — истошно звал друзей Михаил, подставив руки ко рту, чувствуя, как ком подходит к горлу и перехватывает дыхание от безысходности.
— Эй, люди! — раздался смешливый голос с одной стороны, а за ним повторился такой же второй, с другой стороны.
— Верни наших друзей, тварь! — заорал Лысый, что на измученном лице заиграли желваки. Он искал глазами источник голоса, и был готов врезать его обладателю.
— Эх, люди… — раздался вздох.
— Ага, люди, — соглашался второй голосок.
— Что за игры?! Верни моих друзей! — сжимая кулаки, схватился за секиру Михаил, опасливо оглядываясь по сторонам в поисках обладателя голоса.
— Жить хотите, люди? — раздался звонкий, почти детский голосок, будто кто-то играл с ними.
— Что за херня? — указав рукой на движущиеся кучи песка, вопрошал Лысый, привлекая внимание Кати и Михаила.
— Сейчас узнаем, — сухо ответил Михаил, замахнувшись на приближающуюся кучу песка.
— Эй, люди-человеки! — раздался грозный голосок справа, и все трое друзей мгновенно обратили туда свои взоры.
— Это ещё что такое? — спросила Катя, глядя на маленького бойкого человечка, что держа острое копьё, воинственно взирал на них, стоя на обломке разрушенной колоны. Будто бородатый пупсик из «Детского мира» смотрел на них.
— Э-хэ-хэ, такое что ещё? — вынырнула говорящая голова под ногами Михаила, и тот от испуга хотел удалить по ней ногой, но вместо этого, ударил себя коленом в подбородок. А голова незваного гостя нырнула в песок.
Катя изумлённо и напугано уставилась на мужа, мол, как так?
— Какого хрена?! — схватившись рукой за подбородок, взвыл от боли Михаил. Удар был сильным.
— Хрена какого? — внезапно вынырнула из песка любопытная пухлощекая голова под ногами Кати, окидывая озорным взглядом хитро блестящих глаз присутствующих.
— Ах, ты! — хотела она ударить его рукояткой секиры в лоб, как сама же чудным образом, получила удар, возвратившийся к ней бумерангом. Взвыв от боли, она схватилась за лоб, выронила секиру из рук, которая каким-то образом была перевёрнута наоборот. И голова вновь нырнула под песок.
— Люди-человеки, жить хотите? — вновь раздался вопрос мелкого, похожего на гнома существа, что так же воинственно продолжал стоять на руинах городской колоны.
— Что за чертовщина? — держа топор наготове, прошипел Лысый. Ему совсем не нравилась эта странная игра.
— Не чертовщина! — возмутилось существо, грозно нахмурив брови над толстым носом, что утопал в пушистой бороде.
— Чахкли мы! — вынырнула и прокричала тоненьким голосом голова, под ногами Лысого, что тот оступился и упал назад.
— Ворон помочь велел, — хмуро хмыкнул воинственный чахкли.
— Жить хотите? — задорно сверкая синими глазами, вопрошала пухлая голова из песка. Она возникала то тут, то там.
Друзья переглянулись, не зная, как реагировать.
— Идите за нами, если хотите, — фыркнул воинственный чахкли и пошёл к проходу, где в последний раз люди видели ворона.
Голова в песке внимательно окинула взглядом стоящих в нерешительности людей и, задорно посмеявшись, нырнула вод песок.
— Рыг зовёт? — вопросительно глядя на жену, сказал Михаил, ожидая её решения.
— Да ну их нафиг, — тихо сказал Лысый, наморщив лоб.
— Надо идти, — ответила Катя, кивнув головой, глядя мужу в глаза.
— Не гоните. Ну, вы чё? — простонал Лысый.
— Ты жить хочешь? — в один голос спросили Катя с Михаилом, вылупив глаза на Лысого. И тот молча кивнул, потерев Лысину рукой.
— Хочу, кто ж не хочет…
Ему страшно не хотелось идти в неизвестность, но и здесь оставаться опасно. Если уж там будет шаман, то как-то спокойнее с ним рядом.