Не стоит верить снам, ведь утро развеет их, словно пыль со старых книг. А с ними все надежды и мечты.
***
Это определенно должно было случиться. Пусть рано или поздно, но должно.
Я сперва хотел написать письмо. Или, может быть, не письмо, а какую-нибудь записку, но потом понял, что в этом нет никакого смысла. Кто ее прочитает? Корабль разбился где-то далеко, а под «далеко» я подразумеваю там, где человек в здравом разуме либо не захочет оказаться, либо еще попросту не дошел в исследовании вселенной до данной точки. Может, никогда и не дойдет. Или же дошел, но не найдя ничего интересного для себя, продолжит путь. Кто знает, кто знает. А возможно, что меня однажды все же найдут, но что толку от письма или записки? Кто будет читать? Кому будут интересны душевные переживания мальчика-подростка?
В итоге же, я достал ручку и написал на маленьком клочке бумаги: Вы пришли слишком поздно. Закончив выводить буквы, я положил листок на тумбочку возле кровати. Взял часы, посмотрел на застывшее время, застегнул их на запястье и, поднявшись, вышел из каюты.
Я стоял возле двери, ведущий из корабля. Почти впритык к ней. Мое дыхание касалось ее, пока я набирался храбрости открыть, выйти и покончить со всем разом. Мне надоело тухнуть в этих стенах, терзаясь мыслями, - прилетят за мной или нет. Для себя я твердо решил, что прошло уже достаточно времени и если умирать, то хотя бы не внутри «консервной банки». Словно законсервированная рыбка. Умирать на своих собственных условиях.
Позади себя я слышал или же просто ощущал присутствие отца. Он шептал мне, - не выходи, не выходи. Но я отгонял эти мысли, этот шепот прочь.
-Ты сам меня сюда притащил! Ты во всем виноват!
С этими словами я глубоко вдохнул и протянул руку к сенсорной панели, чтобы открыть дверь.
***
Но дверь не открылась. Внутри нее что-то затряслось и заскрежетало, сама же она не сдвинулась с места.
Позади себя я услышал злорадный смех.
-Смейся, смейся.
Пройдя сквозь силуэт отца, почувствовав лёгкий холодок (да уж, галлюцинации совсем меня достали), я прошел вглубь корабля и спустился вниз по маленькой лесенке. Там находилась небольшая комнатка. Небольшое складское помещение, в котором хранились всякие нужные и не очень инструменты. Покопавшись немного в полумраке, я достал с полки монтировку.
-Да, то, что нужно.
С ее помощью я попытался поддеть дверь снизу, дать ей толчок, чтобы она открылась. И мне это удалось, но не без труда. Издав звук, похожий на то, как открывается шампанское, только более тихий, лязгая металлом о металл, она поднялась вверх. Наверное, сейчас уже время перевалило за полночь, а это значит...
-С днем рождения меня!
***
В глаза ударил яркий свет, стоило их открыть. Дождь перестал. От костра остались тлеющие угольки, да тоненькая струйка дыма. Было немного зябко. Я попытался подняться и сесть. Голова немного побаливала после сна и еще не до конца отошла от сновидений. Вновь мне снилась какая-то ерунда. Я, застенье корабля, открывающаяся дверь и ярчайший свет, который был самым ярким солнцем после долгого мрака. Я думал, что должна была быть ночь, исходя из своего биологического режима родной планеты, но как же я был удивлен и немного шокирован представшим передо мной зрелищем. Стоило глазам чуть привыкнуть, как перед ними стали вырисовываться гигантские кроны деревьев, тонкие силуэты кустарников и трав. Тени переплетались причудливыми узорами, и все вокруг было столь зеленое, столь живое, а небо! Небо лучилось лазурью, вдоль которого тянулись белые, словно величавые аисты, облака. Тогда на меня повеяло ветерком, сладким и пряным, в котором чувствовался запах хвои. Я и забыл, каково это чувствовать и ощущать всю прелесть жизни. Да, скорее всего, я никогда этого и не знал. Только читал в книжках.
Я был готов умереть, вдохнув всей грудью ядовитый воздух этой планеты, но все вышло наоборот. Я вдохнул в себя жизнь!
Сколько я прожил здесь, сколько любовался и дышал, но так и не перестал удивляться и наслаждаться. Даже сейчас, очнувшись в холодной пещере, я чувствую морозный воздух, ощущаю, как он пробивается в легкие. Смотрю на свои рисунки и мне хорошо, и настроение на высоте, лишь в желудке пусто и он дает об этом знать.
Открыв рюкзак, я извлек из него завалявшийся ломоть хлеба, поверх которого лежал тоненький кусочек искусственного сыра. Вот они, продукты питания современного общества: ни вкуса, ни запаха, но хотя бы голод утолить способны.