Я бегу за ней, размахивая сачком.
-Иди же ко мне, иди!
Но стоит ей на секунду приземлиться, как тут же снова взмахивает крыльями и улетает прочь.
Я уже порядком устал бежать за ней и стал подумывать, - а не стоит ли найти новую цель, - как увидел, что она замера на низеньком деревце. На деревце том привлекли мое внимание фиолетовые ягодки, и я тут же позабыл о бабочке и о том, что ее необходимо изловить. Мне захотелось попробовать те ягоды на вкус и съесть как можно больше. Вот я уже у самого деревца и тяну свои маленькие руки, чтобы сорвать заветные плоды. Бабочка вспархивает и исчезает в небе. Мне она более не интересна. Пусть себе летит, ведь в парке еще много бабочек, притом более красивых и разноцветных, а такие ягодки - одни, здесь и сейчас и только для меня.
Я срываю одну и подношу к носу. Нюхаю ее, но никакого запаха не чувству. Немного огорчен этим, но ничего, вкус исправит все. До рта я так и не донес ее, потому что откуда ни возьмись, появился отец и вырвал ее у меня. Я был поражен и огорчен случившимся. Что он себе позволяет! На глаза тут же стали набегать слезы.
- Не ешь их, - сказал он, - они не для людей.
-Но они...они такие...такие...- я не мог произнести ничего более внятного.
-Да, я понимаю тебя, - ответил он, положив свои большие руки на мои плечи. - Всегда есть красивые ягоды, фрукты или бабочки, которые манят, но не стоит бросаться за ними, не стоит ловить или закидывать в рот. Многие из них могут быть опасны, могу быть ядовиты.
-Но зачем тогда они нужны?
-Они вредны для людей, но ведь мир не вертится вокруг человека, ведь так? Для какого-то другого существа они будут полезны, для нас же они просто красивы. Ты понял?
-Да,...наверное.
-Запомни: не стоит опрометчиво что-то ловить или что-то употреблять в пищу. Если не уверен - лучше пройди мимо.
-Хорошо.
-Пойдем же, видишь, мама уже заждалась нас.
Я перестал шмыгать носом. Отец взял меня за руку, и мы ушли. А те дивные фиолетовые ягоды остались позади, а где-то неподалеку от нас застрекотал тихо-тихо сверчок.
***
Спускаясь тем ранним утром с горы в предрассветных сумерках, мне вспомнился один стих. Мы его учили в школе. Ах, как же это было давно.
А начинался он словами:
В горах мое сердце... Доныне я там.
Слова, как нельзя лучше подходящие к данной ситуации. Мог ли я знать, что сидя в школе за партой и читая эти стихи, спустя год буду вспоминать их, пытаясь выжить на другой планете.
Всего лишь маленький шаг вниз под гору, а в голове возникает следующая строчка:
По следу оленя лечу по скала́м.
Солнце медленно восходит. Небо начинает переливаться из темно - серого цвета в более мягкий синий. Затем на востоке багрянцем разукрашивается тяжелая туча. Становится светлее. Скоро появятся золотые лучи, а в голове стихотворение продолжается. И вот я его начинаю читать вслух шепотом:
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.
Прощай, моя родина! Север, прощай, -
(Становится теплее. Боль не тревожит)
Отечество славы и доблести край.
По белому свету судьбою гоним,
Навеки останусь я сынов твоим!
(Мне подпевают ранние птицы)
И вот я уже зачитываю его во все горло, чтобы каждая животинка услышала мои слова, гора, которая чуть меня не погубила, река, что серебрится внизу. Пусть все слышат!
Прощайте, вершины под кровлей снегов,
Прощайте, долины и скаты лугов,
Прощайте, поникшие в бездну леса,
Прощайте, потоков лесных голоса.
В горах мое сердце.... Доныне я там,
По следу оленя лечу по скала́м.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.
Дорога перестала вести вниз и выровнялась. Я оказался возле низеньких деревьев. Справа от меня река, а гора осталась позади. Солнце вот-вот взойдет. Часть пути пройдена, но впереди еще его большая часть.
...в горах мое сердце, а сам я...
...внизу.
***
Жадно зачерпывал руками воду из реки. Она была такая холодная, такая освежающая, такая вкусная. Только дотронувшись до нее своими губами, и позволив ей влиться внутрь себя, я понял, насколько же сильно хотел пить. Мозг заработал в полную силу. Я все никак не мог прекратить, никак не мог напиться.
В прозрачной воде проплывали рыбы. Рука невольно потянулась к поясу, чтобы достать нож, но что в этом толку? Мне никак не поймать ни маленькой, ни крупной рыбы. В животе тоскливо урчало.
Напившись, я поднялся и пошел вдоль берега, вдыхая теплый летний воздух, сожалея лишь о том, что не захватил с собой пустую бутылку. Теперь же она лежит где-то на земле под рюкзаком, весящим на вершине дерева.