Время тянулось долго. Все еще был первый урок.
-Можно узнать расположение севера по мху на деревьях, - рассказывала учительница.
Кому это может быть полезно, подумал я, и стал смотреть в окно. Но там не было ничего интересного. Все та же картина, как и всегда. Надо мной гудела и мигала лампочка. Два коротких еле заметных мигания, затем одно затяжное. Прямо-таки азбука Морзе. Вот бы знать, что она пытается сказать. Но нет, все куда как проще - лампочка скоро перегорит. Вот и все дела.
За уроком был еще один, а после еще. Я не выходил из кабинета. Не пошел в столовую, не бродил по коридорам. Одноклассники что-то обсуждали, смеялись, рассказывали истории. Но я их не слушал, а они даже не смотрели в мою сторону. Сегодня я был темным пятном, погруженным в свои размышления.
Прозвенел звонок. Уроки подошли к концу. Я запихнул учебники и тетради в рюкзак и вышел. Учительница пожелала нам хорошего дня. В раздевалке забрал свою куртку и надел ее. Входная дверь закрылась за мной. Я поспешно пошел по дороге направо. Окна школы проводили меня своим светом. В большинстве кабинетов все еще шли уроки. Я хотел уже свернуть за угол школы, как что-то сильно ударило меня в щеку. Я не понял что произошло. Чуть было не упал в лужу, но удержался на ногах. В глазах потемнело, а около глаза загорелась цветком боль. Я попытался сообразить, что же случилось. И увидел стоящего передо мной Ирвина в сопровождении своей свиты. Он замахнулся еще раз, я попытался уклониться. Но он и не думал бить, просто припугнул. С моей реакции они заржали.
-Ну, и где твой дружок? Испугался, да? Даже в школу не пришел. - Они продолжили смеяться.
-Не знаю я, где он. - Ответил я, держась рукой за распухшую щеку.
-Лучше уж тебе узнать. А не то ты будешь моей грушей для битья. По крайне мере до тех пор, пока он не объявится. Увидимся в понедельник. Пошлите парни.
Напоследок он еще раз замахнулся и ушел прочь. Я все еще слышал их едкий, как желчь, смех.
Прежде я никогда не дрался. Ну, точнее меня никогда не били. Было больно и обидно. Щека горела. Я засунул руки в карманы, накинул капюшон и пошел к дому Арти.
Я долго стоял на его пороге и звонил, пока рука не устала нажимать на кнопку. Но мне никто не открыл. Я хотел и в окно постучать, но не достал бы, а камешка никакого рядом не нашлось. Наверное, я там еще долго простоял. Так никто и не вышел. В полной печали и тоске я отправился домой.
Дома мой синяк увидела мама. Долго спрашивала, что и как, в итоге я ей все рассказал.
-Не переживай, - сказала она, - твой друг не мог же взять и пропасть. Появится. Уехал с тетей куда-нибудь, да и все. А в понедельник я пойду в школу и разберусь с...
Вот только этого и не хватало. Тогда Ирвин точно не отцепится. Да и все другие узнают, и будут издеваться надо мной.
-Нет, - сказал я, - не надо приходить. Я разберусь.
Но в ее взгляде читалось, что она не собирается так просто сдаваться.
Субботу и воскресенье я провел на пороге друга. Звонил, стучал, кричал, ждал - все без толку.
-Он появится, он же не мог пропасть, он приедет, вернется, - говорили мне. Но он не появился. Ни к понедельнику, ни через неделю, ни через год. Словно и не было его никогда. Остались лишь воспоминания, да безжизненные холодные стекла его дома, в которых не горит больше свет. В котором никто больше не живет.
***
В понедельник я был готов, что меня изобьют. Мне было уже все равно.
В классе - все такое же пустое место Арти, как и пустота в моей душе. Меня терзала неизвестность, а это самое ужасное. Было бы куда как проще, если бы я знал, что с ним. Знал бы, что он собирается уехать, что он уехал. Но нет. Арти просто пропал. Могут ли люди так вот исчезать? Видимо да. И расстались мы на грустной ноте. Поссорились, не разговаривали. И что он теперь там делает, что думает? Неужели затаил на меня обиду, которую ничем не исправить и не перебить всем, что между нами за это время было? Не сообщил мне, не связался со мной. Ничего не сказав - исчез. Но я хотел думать, что он вернется. А как могло быть иначе? Конечно же, вернется! И будет еще множество приключений у нас. И отомстим Ирвину, и...
И ничего.
***
Я до сих пор терзаюсь догадками о том, что с ним могло случиться. Но закрывая глаза, вспоминаю только хорошее, что было у нас. Помню игры на приставке, помню крыс, помню комнату страха. Все вместе - это теплые и светлые моменты, которые перекрывают собой печальный финал. Где бы он там не был, пусть он помнит только хорошее. Пусть.
А Ирвин, кстати, меня не тронул в понедельник. Как и во все последующие дни. Ему в воскресенье досталось от кого-то. Рука была сломана, и в школу он пришел в гипсе. Все лицо в царапинах и вид довольно печальный. С ним не было его дружком, видимо авторитет его персоны подорвался. Он посмотрел на меня в коридоре, но ничего не сказал. Он вообще больше ничего не говорил в мою сторону. Я его видел часто, стоящего в одиночестве где-то в углу или прижавшегося к окну. Все же есть в мире справедливость. Карма и все такое. Но как-то мне даже жалко бывало его, когда над ним начинали смеяться или дразнить. Ладно, чего уж, сам виноват.