— Спасибо вам, майор, за участие.
Эльза отвернулась и заплакала. Чекист подошел к ней и слегка тронул за локоть:
— Сейчас начнут собираться командиры партизанских отрядов, давайте перейдем за занавеску.
Они зашли за ширму, сделанную в глубине комнаты из вылинявшего от многократной стирки цветастого ситца. Майор позвал сержанта.
— Сюда никого не пропускать. Сядьте так, чтобы закрыть собой подход к занавеске.
— Слушаюсь, товарищ майор.
В комнату стали заходить вооруженные люди. Каждого вошедшего майор тихо представлял Эльзе, сидевшей за занавеской и в щелочку наблюдавшей за прибывающими.
— …Секретарь подпольного обкома. С ним у вас будет встреча после совещания. Вы знакомы со Степаном Тарасовичем?
— Нет, слышала о нем много, но видеть не приходилось.
— От кого слышали?
— Конечно, от сотрудников СД.
Вскоре всю комнату заполнили партизаны.
— Это все командиры партизанских отрядов? — шепотом спросила Эльза у майора.
— Командиры и комиссары.
— Нетрудно представить, сколько сейчас в лесу партизан.
— Много, целая лесная армия, — не без гордости ответил чекист.
Поднялся секретарь подпольного обкома.
— Товарищи, разрешите поздравить вас с большим праздником. Красная Армия перешла в наступление почтя на всех фронтах. Ура!
— Ура! Ура! — прокричали партизанские командиры.
— Сегодня я вас всех собрал для того, чтобы ознакомить с приказом из Москвы.
Секретарь читал приказ, и лица партизан светились радостью. Москва приказывала перейти к активным наступательным боевым действиям.
Во время совещания Эльза внимательно всматривалась в лицо мужа, но ей было плохо видно. Иван сидел у самой стены, и его от Эльзы закрывали другие люди. Когда они начали расходиться, муж стал виден лучше. Вот он тоже надел шапку, поправил шашку и собрался выходить. Его окликнул секретарь обкома:
— Капитан Петренко, задержитесь.
— Слушаю вас, товарищ секретарь.
— В ближайшие дни совершите ночной налет на станцию Власовка, там сейчас собралось много немецких составов. Образовалась пробка из-за отсутствия паровозов. Учтите, станция охраняется эсэсовскими частями.
— Ничего, нам не первый раз встречаться с ними.
— Желаю удачи, капитан!
Эльза жадно ловила каждое слово мужа, вслушивалась в родной голос, неотрывно смотрела на любимое лицо, несколько постаревшее и возмужавшее за эти годы. В какой-то миг ей захотелось выйти из-за занавески, броситься к нему, прижаться и больше никогда не расставаться… Она зажала зубами носовой платок, чтобы не зарыдать: «Прости, милый, прости, что не могу раскрыться. Я не знаю, что ожидает меня впереди, пусть все остается, как прежде… Прости…»
Эльза отвернулась. Очнулась от легкого прикосновения к плечу.
— Нам пора, — сказал чекист.
К Эльзе подошел секретарь обкома.
— Здравствуйте, дорогой товарищ Милован! Наконец мы встретились. Спасибо за все. Ваша информация не раз помогала нам.
— Здравствуйте, товарищ секретарь, я тоже слышала много хорошего о вас, а вот встретиться раньше не пришлось. Но я сообщала партизанам о готовящихся против вас операциях.
— Амазонка, если бы вы не предупредили, мог немало вреда нам принести. И за Бурлуцкую спасибо, чуть не попала в руки немцам.
— Рада, что принесла хоть немного пользы подпольному обкому.
— Вы слышали приказ из Москвы?
— Да.
— Для того чтобы действия партизан были успешными, им нужна точная информация о расположении воинских частей и подразделений немцев.
— Понимаю.
— Когда сможете представить эти данные?
— Через три дня.
— Отлично! У меня все. Вопросы ко мне есть?
— Я прошу вас по своим каналам узнать, что с моими матерью и сыном. Я несколько раз запрашивала об этом Центр, но мне не отвечают.
— Хорошо. Я сообщу в Москву вашу просьбу и, как только будет ответ, передам его вам.
— В этом нет необходимости, — вмешался майор. — Я должен был сегодня сообщить Лизе о матери и сыне, но не успел.
— Вам что-то известно о них? — обрадовалась Эльза.
— Да. Матери, к сожалению, уже нет в живых…
— С кем же сын? — бросилась к нему Эльза.
— Сын в детском доме. Он сдан под расписку одной воспитательнице. Она теперь несет за него ответственность. Женщина серьезная, добрая, понимает важность порученной ей работы. За ребенка можете быть спокойны, он в надежных руках.
— Муж знает, где сын?
— Нет. Мы ничего не говорили ему, хотели посоветоваться с вами.
— Не надо пока сообщать ему об этом. Его дело сейчас — бить фашистов. Тем более, что уверен: с сыном все в порядке, ведь он с моей матерью.