— Слушаюсь.
Новый кабинет Миллер выделили на третьем этаже. Здесь были две смежные комнаты. Одну Эльза оставила для себя, другая предназначалась для ее подчиненных.
Обе комнаты были хорошие. Массивные столы, широкие кресла, трехстворчатые платяные шкафы.
Миллер была довольна.
— Наконец, Гардекопф, у нас в Берлине есть свои кабинеты.
— И очень хорошие, фрау оберст-лейтенант. Правда, — Гардекопф оглянулся, обвел руками помещение, — великоваты, ведь нас только двое.
— Ошибаетесь, майор. У вас трое подчиненных. Они вот-вот должны подойти.
— Кто они?
— Еще не знаю. Спросите секретаря Штольца, готов ли автомобиль, выделенный нам, и где наши подчиненные.
Гардекопф вышел. Пока он все выяснит, Миллер решила проведать Герфта, его кабинет находился на этом же этаже. Эльзе не терпелось расспросить, как прошла операция по вывозу из Франции в Берлин ценностей. Кроме того, ее интересовало поведение Гартмана.
Герфт сидел за столом и курил. Приходу Миллер он искренне обрадовался. Эльза сообщила, что они теперь соседи и пригласила к себе в кабинет.
— Неплохо устроились, — сказал Герфт, опускаясь в удобное глубокое кресло.
— Что-то не нравится мне ваш вид, майор. Заболели? — спросила Миллер.
Герфт тяжело вздохнул, разминая пальцами сигарету.
— Сидеть в кабинете — это не для меня. Мне надо постоянно заниматься сложными и опасными делами. Здесь я начинаю тосковать. Правда, на днях Штольц говорил, что намечается сложная операция. Да, верно, забыл обо мне…
— Но ведь вы совсем недавно провели операцию во Франции, — напомнила майору Миллер.
— Неприятно вспоминать о ней, — нахмурился он.
— Почему?
— Во-первых, как вам известно, Мейер узнал Гартмана; во-вторых, когда Гартман увидел, что я застрелил шофера, с ним чуть истерика не случилась. Он сбил меня с ног и хотел разоружить, и только вмешательство ребят из парижского абвера помогло мне вырваться из его рук. Силен дьявол, — закончил Герфт.
— Разве вы не предупредили его, что шофер будет ликвидирован?
— Я не думал, что из-за такого пустяка он бросится на старшего по званию. Естественно, мне это не понравилось, и я обо всем доложил Штольцу. А он лишь посмеялся, дескать, из-за несогласованности действий с другими участниками операции я оставлю свою жену вдовой.
— Не надо расстраиваться, майор.
Но Герфт все больше распалялся:
— Интеллигент, белоручка, он до сих пор не понял, что такое служба в абвере!
— Я думаю, Гартман получил хороший урок, — попыталась успокоить Герфта Эльза.
— Ничего, — зло усмехнулся майор, — он курьер, а это значит — труп. Гартман будет использован только на одну поездку в Швейцарию.
— Вы считаете, что он не пригоден для дальнейшей службы в качестве курьера по перевозке ценностей через границу?
— Это будет последний вклад на счет, открытый Винком.
— Ликвидация Гартмана обязательна? — спросила Эльза.
Герфт хмыкнул.
— Кто же доверит ему тайну вклада? Там лежит очень много ценностей.
— А кому известен шифр?
— Этого я не знаю. Перед отъездом с Гартманом будет беседовать сам бригадефюрер Шелленберг.
— Где будет ликвидирован Гартман?
— В Швейцарии.
— Перед убийством курьера не смогут ли выведать шифр у него?
— Это исключено. На эту операцию направлены люди, не знакомые друг с другом. Гартман для них — просто враг рейха… Извините, фрау оберст-лейтенант, я вынужден оставить вас. Может позвонить Штольц. Если меня не окажется на месте, он решит, что я болтаюсь по управлению и отвлекаю других сотрудников от дела.
— Что же, не смею вас задерживать.
Не успел Герфт скрыться за дверью, как к Миллер вошел Гардекопф с тремя офицерами.
— Фрау оберст-лейтенант, знакомьтесь, ваши подчиненные, — доложил заместитель.
Она взглянула на офицеров.
— Мы уже знакомы. Где машина, Гардекопф?
— Возле управления.
— Отлично. А теперь, господа офицеры, разберемся о вами, — она улыбнулась, вспомнив вчерашний вечер. — Вы, гауптман, и вы, обер-лейтенант, поедете со мной, а лейтенант останется здесь. Он будет постоянно находиться в управлении. Все ясно?
— Так точно, фрау оберст-лейтенант.
У крыльца стоял новенький мерседес с номерными знаками абвера. «Очевидно, для солидности, ведь придется иметь дело с пограничниками», — подумала Эльза, поскольку обычно номера машин были гражданскими.