— Хорошо. Все, кроме Миллер и Гардекопфа, свободны. Ожидайте в приемной.
Четверо вышли из кабинета.
— Гардекопф, я уже объяснял вам ваши обязанности. Все распоряжения Миллер выполнять беспрекословно, этого нее требовать от своих подчиненных и контролировать их. Следите, чтобы новая служба не стала источником обогащения. На месте вам выделят несколько человек из СД. Получается своего рода дуэт — СД и абвер. Руководить сводной группой будет обер-лейтенант Миллер. На месте непосредственного начальства у нее не будет. Вы, Гардекопф, должны стать ее тенью, за ее жизнь отвечаете головой. Вам понятно?
— Так точно.
— Идите.
Эльза пересела ближе к Штольцу и доверительно спросила:
— Господин штандартенфюрер, я никак не решу, какое из трех заданий, которые мне поручаются, самое важное?
— А как ты думаешь?
— Я считаю, что контроль за ценностями — своего рода ширма, а основное задание — выяснение неблагонадежных.
— В какой-то степени ты права. Ценностями будут заниматься люди, переданные тебе СД. Можешь положиться на них — они знают свое дело. Твои функции — контроль. Второе задание — твоя прямая обязанность. Работа оценится не по количеству найденных и сданных ценностей, а по количеству снятых голов. От неуверенности, неблагонадежности до заговора — один шаг. И третье: расследование провала агентурной сети Карла Миллера. Это важно тебе самой: как дочери, которая должна узнать истину, и как разведчику, чтобы сделать соответствующие выводы.
— В первом случае мои полномочия имеют силу…
— Над всеми, кто находится в районе действия твоих полномочий. Если будут неувязки с неарийцами, подключай СД, штабы воинских подразделений, находящиеся на данной территории. Не волнуйся, освоишься, все пойдет, как положено.
— Я направляюсь на эту службу до окончания войны?
— Нет, мы тебя отзовем, но когда именно, сегодня я сказать не могу. Еще вопросы есть?
— Нет.
— Иди к своим людям. Обговори с ними вашу будущую службу, держись построже. Перед уходом из управления зайдешь проститься, я на вокзал не поеду, чтобы не вызывать кривотолков. Да, еще. Тобой интересуется Верг. Видимо, собирается похитить у нас. Но ничего не получится. Адмирал кадрами не разбрасывается…
В приемной Эльзу ожидала вся команда. Миллер обратилась к секретарю:
— Карл, где бы мне поговорить с моими людьми?
Секретарь открыл сейф, достал оттуда ключ:
— Направо по коридору, через дверь.
Хозяином кабинета был гауптман Винк. Уже с месяц Эльза не встречала его в управлении. Группа разместилась за столом. Эльза внимательно осмотрела присутствующих. Она еще не могла составить о них личного мнения. Что за характеры? Это выяснится потом. Начала без предисловий:
— В общих чертах вы представляете себе будущую службу. Но наша задача намного сложнее, чем кажется. Иногда кому-то из вас придется выполнять задания, на первый взгляд, не имеющие пичего общего с нашей привычной работой. Инструкции, которыми нам следует руководствоваться при выполнении целого ряда сверхсекретных поручений, очень определенны, поэтому предупреждаю: излишнее любопытство, недобросовестность буду рассматривать как умышленный срыв задания. С сегодняшнего дня вы все находитесь в моем подчинении. Помощником у меня — лейтенант Гардекопф. Собираемся сегодня на вокзале в 20.30. Лейтенант Гардекопф, в 20.00 заедете за мной в пансион. Все свободны.
Кабинет опустел. Эльза несколько минут сидела за столом, обдумывая ситуацию. Сегодня она последний раз пройдет по управлению. Доведется ли ей в будущем еще бывать в этом здании, Миллер не знала.
На перроне было многолюдно. Гардекопф и Фосс с двумя чемоданами Эльзы Миллер шагали к предпоследнему вагону. Там уже собрались остальные члены команды. Провожать Эльзу явились Нейсы — всем семейством. Она радостно встретила родственников, потом приказала Гардекопфу:
— Вещи отнесите в вагон, располагайтесь в соседних купе.
— Будет исполнено!
— Как я признательна вам, тетя, за то, что пришли меня проводить! Я так и не сумела выкроить время, чтобы заехать к вам проститься… Прошу вас, извините меня…
— Что ты! Мы все понимаем. Но неужели, Эльза, нельзя было остаться в Берлине? Ты ведь столько лет промучилась в России! Неужели в вашем ведомстве, кроме тебя, послать некою?!
— Солдат не выбирает себе место службы! Не так ли, дядя? — повернулась Эльза к оберсту.
— Все правильно, племянница. Но ты могла бы посоветоваться со мной раньше. Возможно, удалось бы убедить твое начальство оставить тебя в покое…
— Кузен, почему вы молчите? — улыбнулась Эльза, меняя тему разговора. — Вам нечего сказать мне на прощанье? Или вы на меня за что-то разгневались?
— Как вы могли такое подумать? — воскликнул гауптштурмфюрер. — Мне жаль, что вы уезжаете.
— Быть может, встретимся в России?
— Все может быть, милая кузина…
Эльза взглянула на часы: до отправления оставалось три минуты…
— Будем прощаться…
Миллер поклонилась родственникам и пошла к вагону. Лейтенант Гардекопф ждал у подножки, пока она войдет в вагон. Она быстро поднялась по ступенькам и приветливо помахала рукой провожающим. Больше Эльза не оглядывалась.
— Сюда, фрау Миллер, — окликнул ее лейтенант Фосс.
— Благодарю вас. Где вы расположились?
— В купе справа и слева от вас.
— Если мне кто-то из вас понадобится, я постучу в стенку.
…Поезд мчался на восток. За окном было уже темно, только на полустанках, скудно освещенных, можно было разглядеть немногочисленных пассажиров.
Эльза разложила дорожные вещи, сняла мундир, отстегнув ремень с кобурой. Положила «вальтер» под подушку и, наконец, сняла сапоги.
Около часа Эльза отдыхала, перебирая в памяти эпизоды жизни в Берлине. За это время она многое постигла, многому научилась, выработались в ее характере профессиональные навыки. Школа абвера пошла Эльзе на пользу. Фашисты сами обучили ее мастерству разведчика. Она оказалась способной ученицей. За пей постоянно следили, как следят за каждым, кому оказывают доверие. Но первый этап ее работы завершился весьма благополучно. Как же сложится ее жизнь на оккупированной территории родной страны? Хотелось верить, что и в дальнейшем все будет хорошо.
Под мерный перестук колес она задремала. Спала крепким, ровным сном, не просыпалась ни от рывков состава, ни от раскачиваний на стрелках.
…Прошли сутки. Двигались уже по оккупированной территории. Разрушенные окраины городов и полусожженные деревни, разбитая, искореженная взрывами военная техника свидетельствовали о том, что немцам нелегко давалось продвижение по советской земле. Однажды прямо на какой-то привокзальной площади Эльза увидела виселицу. Ветер раскачивал повешенного с деревянной табличкой на груди. На четвертый день пути, вечером, в дверь купе постучался начальник эшелона.
— Фрау, сегодняшней ночью все будьте начеку. Отоспимся завтра днем, если благополучно минуем этот район. На последней остановке комендант вокзала доложил, что за прошедшие дни на этом участке дороги было подорвано два наших эшелона.
Эльза постучала в стенку. Почти тотчас в купе вошел Гардекопф.
— Слушаю вас.
— Гардекопф, предупредите всех: сегодняшней ночью не спать! Едем через партизанский район. В случае нападения на эшелон без меня из вагона ни шагу!
То, что партизаны не дают фашистам покоя, ее радовало. Но она боялась, как бы это не нарушило ее планы. Нужно во что бы то ни стало добраться до места службы. И добраться живой и невредимой.
Эльза вынула из чемодана черную папку, в которой хранились инструкции и другие необходимые документы. Нужно сохранить их в любом случае — можно попросту спрятать все это под мундиром.
В два часа ночи Эльза вошла в купе к подчиненным, включила карманный фонарик. Никто не спал. Все были одеты. Личные вещи стояли наготове, поверх одеял лежали автоматы.
— Фосс, принесите и мои вещи.
— Слушаюсь.
Минут тридцать ехали молча. Спать совершенно не хотелось.
Неожиданно оглушительный взрыв рванул ночную темень, вагон закачался, накренился. Все попадали. Эльза первая вскочила на ноги: