Однако нити разрушили эту иллюзию в один ужасающий миг, и будущее Нины вдруг стало таким же, как ее отражение в зеркале. Грустным, беззащитным и одиноким.
Бен оказался на станции метро «Таймс-сквер» впервые со дня появления нитей.
Пересаживаясь с одной линии на другую, он прошел промозглым подземным переходом, где потолок протекал, даже когда не было дождя, а на пешеходной дорожке постоянно стояли мусорные баки горчичного цвета, собирающие капли. Миновав переход, он оказался на большом подземном перекрестке, где одновременно выходили из вагонов пассажиры десяти поездов, двигавшихся в разных направлениях.
Самая оживленная из всех остановок нью-йоркского метро — станция «Таймс-сквер» — всегда была хаотичной, вечное движение пешеходов будто приглашало евангелистов, предсказателей конца света и всех, у кого есть свое мнение, его высказать. Сейчас же привычный хаос казался еще более неистовым.
Две женщины в длинных до щиколоток юбках призывали прохожих:
— Верьте в Бога! Он спасет вас! — Мегафоны усиливали их пронзительные голоса, позволяя кричать так, как никогда не смогли бы такие миниатюрные создания. — У Него есть план для всех! Не бойтесь своих нитей!
В этот вечер богобоязненные женщины соревновались по меньшей мере с четырьмя другими проповедниками, но благодаря рупорам побеждали. Когда Бен вежливо отказался от их брошюр и уже почти подошел к турникету на свой перрон, до него донеслись слова одного из их конкурентов: мужчины средних лет в испачканной рубашке, застегнутой на все пуговицы. Его послание звучало куда менее обнадеживающе:
— Грядет апокалипсис! Нити — это только начало! Конец близок!
Бен старательно смотрел под ноги, пока не отошел от крикуна подальше, но когда поднял голову и посмотрел на экран под потолком, чтобы узнать, когда прибудет следующий поезд, то, к несчастью, встретился взглядом с оратором, который как раз задавал толпе вопрос:
— Готовы ли вы встретить конец?
Он, конечно, имел в виду конец света, конец дней. Но его слова поразили Бена с неожиданной силой. Бен оказался здесь, на этой станции, потому что направлялся на первое занятие своей новой группы по подготовке к концу жизни.
«Жизнь с короткой нитью» — так гласила рекламная листовка группы поддержки. «Звучит скорее иронично, чем многообещающе», — язвительно подумал Бен, поскольку сам факт получения короткой нити означал, что жить осталось недолго.
После прибытия коробок быстро образовались группы поддержки для коротконитных и их семей, и Бен нашел такую группу, члены которой собиралась каждое воскресенье с восьми до девяти вечера в пустом классе Академии Коннелли, частной школы в Верхнем Ист-Сайде.
На первую встречу он пришел рано, когда в коридорах еще царила зловещая тишина.
Воспитанный двумя школьными учителями, Бен очень скучал по школе, и брошенный украдкой взгляд на красочную доску объявлений, оформленную на космическую тему, с фотографиями учеников, приклеенными на желтые звездочки, вернул его в те дни, когда он, еще малыш, сопровождал родителей в школу, где они преподавали, и глазел на учеников-подростков, возвышающихся над ним, будто великаны.
Бену всегда было странно наблюдать, как его родители командуют классом, видеть, что есть на свете другие дети, которые тоже должны слушать его родителей, учиться у них, и он иногда ревновал и немного обижался, не желая делить маму и папу с незнакомцами. Но ярче всего ему запомнилось, как он сидел в дальнем углу класса, набрасывая в блокноте, который повсюду носил с собой, очертания крошечных, непропорциональных домов, а над ним вились старшеклассницы.
— Кто живет в этом домике? — ворковали девочки. — Эльф или фея?
Бена тянуло дерзко объявить, что он слишком взрослый, чтобы верить в эльфов или фей, но ему очень нравилось внимание, которым его окружали, и не хотелось его потерять.
Воспоминания о его собственной учебе были менее приятными. Проходя мимо рядов ученических шкафчиков по дороге на встречу с группой поддержки, Бен задавался вопросом, не стоят ли они открытые, с заклеенным скотчем замком — излюбленный ход учеников, которые предпочитали не забивать голову запоминанием комбинаций. Бен заклеил дверцу своего шкафчика только раз, в девятом классе, увидев, как это делают школьные футболисты. Он попросил у них кусочек скотча, что, как он теперь понимал, было с его стороны жалкой попыткой проникнуть в братство широкоплечих крепышей. Не прошло и часа, как из незапертого шкафчика Бена украли мобильный телефон и куртку.