Закончив с его ранами, она отодвинулась и принесла ему немного еды, приготовленной еще вчера. Он не стал есть, а просто лежал с закрытыми глазами.
Четан не знал, как же наладить контакт с Табо, чтобы не испугать ее. У нее оказалось красивое имя — Анита. Четан заметил, что она сильно боится прикосновений, хотя при необходимости, как, например, сегодняшнее его ранение, может прикасаться даже к его лицу. Что же так сильно пугает ее? Он не мог этого пока понять.
Уже через пару часов он встал со своих шкур, но Анита встревоженно подбежала к нему и указала жестом обратно на его ложе.
— Пожалуйста, не вставай! Тебе нужно выздоравливать!
Ее голос был таким встревоженным, а лицо таким умоляющим, что сердце индейца растаяло, и он покорно лег обратно.
Анита снова предложила ему еду, и он ради нее начал есть. Девушка немного волновалась, боясь в своей заботе пересечь черту и вызвать своей настойчивостью его гнев, но, на удивление, индеец казался очень мягким и… покорным. Почему он вдруг так смягчился? Он назвал свое имя и сейчас позволил заботиться о нем. А еще изменился его взгляд. Он стал каким-то ласково-печальным и задумчивым. Девушка чувствовала, как трепещет ее сердце, видя в нем такие разительные перемены.
В последующие дни все оставалось также. Анита готовила пищу и обрабатывала его раны, а он смотрел на нее искренним и немного тоскливым взглядом, все больше теребя сердце. Она думала о нем каждое мгновение, он снился ей каждую ночь, и все сильнее в ней росла жажда служить ему и заботиться о нем.
Для Аниты словно весь мир перестал существовать. Она уже не думала о возвращении в мир белых людей, не вспоминала Майру, она полностью погрузилась в водоворот собственных эмоций, где, вперемешку с трепетом, постоянно возникало восхищение красотой Четана и радость от исчезновения его суровости и гнева.
В один из дней, когда Анита снова обрабатывала его рану на лице, смазывая индейским снадобьем, Четан вдруг схватил ее за ладонь и прижал ее руку к своей щеке. Анита вздрогнула и расширившимися от удивления глазами посмотрела на него. На его смуглом лице отражалось необычное умоляющее выражение, и именно из-за него девушка не отдернула руку, хотя ее начала понемногу пробивать дрожь. Она смотрела в его лицо, пытаясь понять его намерения, а он вдруг закрыл глаза и замер, продолжая прижимать ее ладонь к щеке.
Четан действовал не импульсивно. Он много дней внимательно наблюдал за ней и понял, что она боится именно чужих прикосновений. Она готова прикасаться к кому-то сама, но панически не переносит, когда кто-то проявляет инициативу и сам прикасается к ней. Он понял, что должен помочь ей преодолеть этот странный барьер.
Ее рука, крепко зажатая его ладонью, немного дрожала. Четан открыл глаза и прочитал в ее взгляде недоумение. Тогда он взял ее ладонь и переместил ее в область своего сердца и снова прижал ее к себе.
Девушка изумленно смотрела на него, но потом постепенно краска смущения начала заливать ее лицо. Что он делает? Что это значит? В мире индейцев это означает то же самое, что и в мире белых людей? Тогда это… флирт?
Мысли Аниты тут же потекли в привычном панически-испуганном русле. Апач начал искать ее благосклонности, потому что собирается сделать ее наложницей? Он ждет, что она согласиться разделить с ним ложе? Краска смущения тут же сменилась бледностью, и девушка попыталась рывком высвободить свою руку.
Четан не стал ее удерживать. Наблюдая за сменой чувств на ее лице, он понял, что она теряет над собой контроль при малейшем усилении физического контакта.
Анита выскочила из «типи», тяжело дыша. Ее симпатия к индейцу подверглась испытанию. Ему, как и всем мужчинам, просто нужно ею воспользоваться, вот и все! Отвратительное чувство страха объяло ее душу, заставив почувствовать разочарование.
Анита так не хотела в нем разочаровываться! Четан казался особенным, не таким, как все. Он был красив, добр и талантлив. Она еще никогда в своей жизни не встречала подобного человека, хотя он и был просто обычным дикарем. Нет, он не должен оказаться отвратительным похотливым монстром! Он другой!
Но как понять его поведение? А может, она все преувеличила? Вдруг в индейском народе так выражают благодарность? Анита попыталась схватиться за эту мысль, чтобы немного успокоиться.
Через минуту Четан тоже вышел из «типи». Он начал заниматься очагом, совершенно не смотря на девушку. Она же стояла, как вкопанная, не зная, как же ей вести себя. Часть ее кричала и требовала срочно отправить Четана обратно в постель, а другая боялась приближаться к нему, чтобы не получить еще какую-нибудь дозу разочарования. Наконец, первые порывы победили, и Анита, прикоснувшись к плечу индейца, знаком указала ему на вход в «типи» и дала понять, что сама займется очагом. Четан незаметно улыбнулся. Стратегия сработала! Она пересилила свой гнев и снова начала заботиться о нем.
Юноша был настолько умен и внимателен, что, будь он белым, непременно завоевал бы ученую степень и стал бы выдающимся человеком, впрочем, он и так был весьма особенным в обществе своего народа. Он поставил себе цель — преодолеть преграду между ними, и начал продуманно двигаться к ней.
Четан поднялся на ноги и послушно вошел в «типи». Он очень хотел подобрать правильный ключик к сердцу такой удивительной девушки, как Табо — его маленького испуганного кролика. Кто же обидел этого кролика, что он стал так боязлив? Ему предстояло в этом разобраться.
* * *
Через пару дней Четану пришлось отлучиться на целый день, поэтому Анита впервые за всю неделю осталась в одиночестве. В последнее время она испытывала сильное напряжение. Все-таки она не могла Четану доверять на сто процентов. Ее пугало то, что он может просто играть с ней, добиваясь своих каких-то эгоистичных целей. Он был человеком из другого мира, с которым она не могла даже поговорить. Как она может быть уверена, что им не движет просто похоть? Как вообще можно разобраться в том, о чем может думать молодой индеец, проявляя знаки внимания своей бледнолицей рабыне?
Это все Аниту пугало и огорчало. Она старалась заботиться о нем, но максимально избегать прикосновений.
Печально вздохнув, девушка огляделась вокруг в поисках работы на сегодняшний день. Но едва она нашла себе подходящее дело, как вдруг в «типи» кто-то стремительно вошел. Обернувшись, Анита увидела молодую индейскую девушку в ярком, украшенном вышивкой платье и с двумя шикарными толстыми косами. Анита изумленно замерла, но вдруг красивое лицо индианки исказилось гневом и ненавистью, и она на ломаном английском закричала:
— Ты… бледнолицая собака! Четан выгнать тебя! А я убить тебя!!!
Анита побледнела, ожидая, что девушка набросится на нее, но та просто стояла на месте, продолжая выкрикивать проклятия и тяжело дыша от гнева. Анита очень испугалась и совершенно не могла понять, чем же заслужила такую ненависть. Еще несколько минут индианка выкрикивала оскорбительные слова, потрясая кулаками, а потом выскочила из «типи» так же стремительно, как и вломилась в него.
Вдруг Анита услышала за пределами палатки голос Четана. Видимо, он столкнулся с той девушкой у входа. Анита выглянула в щель. Индианка стояла с опущенной головой, пока Четан спокойно, но сурово что-то говорил ей на их наречии. Через минуту девушка молча удалилась, а Четан вошел в «типи». Анита попыталась скрыть свое волнение, но на лице своего «хозяина» увидела неожиданно большое беспокойство. «Он волнуется обо мне?» — подумала Анита, и ей почему-то стало так приятно и радостно, словно и не было сейчас никакого неприятного инцидента.
Четан несколько мгновений всматривался в лицо своей рабыни, а потом неожиданно сорвал со стены флейту, схватил девушку за руку и едва ли не волоком потащил к реке через всю деревню. Анита перестала упираться, как только они оказались на всеобщем обозрении. Апачи с нескрываемым любопытством наблюдали за ними, но Четану, похоже, это было совершенно безразлично.
Когда они спустились к реке, он вдруг повел ее вдоль берега, а потом свернул в кусты. За кустами среди плотно растущих деревьев оказалось искусственно созданное подобие беседки, стенами которой служили те самые плотные заросли, а посередине лежало очищенное от коры широкое бревно, служащее, видимо, лавкой.