Успокаивающие слова Аниты подействовали благотворно, и гнев юноши начал стихать. Он как-то печально вздохнул, а потом тихо откровенно произнес:
— Да, я родился у белых людей, но они бросили меня, а апачи спасли меня и стали моим народом. Я теперь апач! Если бы не мои глаза…
Вот так просто Хота открыл ей свою большую боль. Он ненавидел то, чем отличался от индейцев. Видимо, он все равно чувствовал себя немножечко чужим. «Вот почему он пришел ко мне, — светлая догадка осветила ум девушки, — ему просто одиноко, потому что он все равно человек двух миров…»
Аните стало его сильно жаль. Родные оставили его, а этот народ еще до конца не признал. Тяжело быть чужим среди своих…
Она не знала, чем его утешить, поэтому просто произнесла:
— На небесах есть Бог — наш Отец. Я хочу сказать, что Он сильно любит тебя…
Хота удивленно вскинул брови.
— Ты говоришь, как Четан… — вдруг произнес он, и настала очередь Аниты удивляться.
— Четан? Он говорит о Небесном Отце?
Хота утвердительно кивнул. Тогда Анита взволнованно спросила:
— Скажи мне, а он может говорить на языке моего народа?
Но не успел юноша ответить, как чей-то окрик отвлек его внимание. Он обернулся и, увидев одну из своих старших сестер, поспешно вскочил на ноги. Не прощаясь, он умчался к своему «типи» …
Анита разочарованно вздохнула. Вокруг Четана собралось слишком много тайн. Почему он избегает общения с ней? Говорит ли он все-таки на ее языке? О каком Небесном Отце говорил он Хоте?
Девушка вернулась к своей работе с надеждою однажды получить ответы на свои вопросы…
Глава 8
Прошло еще несколько дней, но с каждым днем Четану становилось все труднее. Он знал, что должен окончательно проститься с Анитой и отправить ее домой. Но ему было трудно решиться на это. Он очень привязался к ней, и его сердце рвалось на части.
С каждым днем его чувства, казалось, усиливались, а душа все больше тосковала. Он еще никогда в жизни не испытывал ничего подобного, поэтому не мог себя контролировать. Он предпочитал сторониться Аниту, хотя в душе, наоборот, жаждал быть рядом с нею как можно дольше.
Но однажды вечером, молча и без сна лежа на своем спальном месте, он понял, что поступает неправильно. Его совесть уколола его и обвинила в трусости. Он должен поступить, как настоящий мужчина, настоящий воин и… настоящий христианин. Девушку нужно отпустить и позволить ей быть счастливой. Она спасла его жизнь, и теперь он не должен из-за своих чувств и слабостей быть неблагодарным.
— Господи, прости меня, — прошептал Четан и принял решение завтра же утром собираться в дорогу.
После этого решения чувство вины отпустило его, и он постепенно начал погружаться в сон. Однако вдруг он услышал странные звуки: Анита разговаривала во сне. Он присел. Ее речь неожиданно переросла в стоны, и юноша понял, что ей снится кошмар. Он ловко и бесшумно подскочил к ней и потряс за плечо, но ее сон был слишком крепким. Он потряс ее посильнее, но она еще больше закричала:
— Оставьте меня! Мама! Помогите!
Пытаясь во сне найти спасение, Анита взмахнула руками. Ощутив присутствие кого-то рядом, она инстинктивно вцепилась в него, ища защиты, но так и не проснулась. Четан почувствовал, что она с силой сжала его плечи.
— Мама! Папа! Кто-нибудь, помогите!
Анита, скованная невероятной паникой своего цепкого странного сновидения, еще больше сжала пальцы и буквально притянула Четана к себе. От неожиданности он потерял равновесие и буквально повалился на нее сверху. Боясь причинить ей боль, он тут же попытался встать, но она вцепилась в него мертвой хваткой, не давая ни малейшего шанса подняться.
— Анита, Анита! — начал взывать Четан, но она никак не могла вынырнуть из своего жуткого кошмара. По ее щекам потекли слезы, а сердце Четана болезненно сжалось. Вместо того, чтобы оттолкнуть ее, он покрепче обнял ее и начал шептать на ухо:
— Не плачь! Я с тобой! Я верну тебя домой, чтобы ты могла быть свободной. Не плачь! Ты больше не рабыня. Четан отпускает тебя…
Анита начала затихать, и ее дыхание стало более ровным. Четан почувствовал, что ее руки расслабились и пальцы перестали судорожно впиваться в его плечи. Он слегка приподнялся, собираясь вставать, но вдруг замер. Умиротворенное лицо девушки, освещенное ярким лунным светом, льющимся из отверстия наверху «типи», было таким прекрасным и таким дорогим, что у Четана перехватило дыхание. Противоречивые, но очень сильные чувства нахлынули на него вновь. Он должен оставить ее, должен!!! Но сердце безумно колотилось, а голова закружилась от мощного эмоционального всплеска.
Не выдержал. Поддался…
Порывисто наклонившись, Четан накрыл губы Аниты поцелуем.
Этот поцелуй был нежным, наполненным его жаждой к ней. Губы девушки оказались такими мягкими и сладостными, что у Четана просто закружилась голова. Так и не проснувшись, Анита вздрогнула во сне и неосознанно приоткрыла губы, и парень просто потерял разум. Он углубил поцелуй, чувствуя, как все его тело начинает полыхать желанием. Ему хотелось касаться ее, продолжать ласкать губы, захотелось познать близость с ней прямо здесь и прямо сейчас, но… в этот момент Анита наконец-то открыла глаза и, вздрогнув, уперлась ладонями в его обнаженную грудь.
Только после этого Четан понял, что именно он натворил…
***
Анита почувствовала нежное прикосновение к своим губам, тут же переросшее в откровенную ласку. Она не сразу поняла, что именно пороисходит, и замерла, испытывая удивительно приятные ощущения.
Всего несколько мгновений назад она переживала сильнейшую борьбу и скорбь. Старые ужасы навалились на нее в обличье демонов, терзая измученную душу страхами прошлых лет. Она вновь и вновь видела перед собою смерть родителей и звала кого-нибудь на помощь. И во сне почему-то появился Четан. Он протянул к ней руку, и она схватилась за него, вцепившись с такой силой, что могла его изранить. Но он начал шептать ей слова утешения, и звук его ласкового голоса начал рассеивать ужасный мрак, царивший вокруг. Анита обняла его и почувствовала, что впервые в жизни ей есть, где спрятаться от своих кошмаров. Впервые есть человек, который может ее защитить. Ей не хотелось отпускать его, даже когда он попытался отойти в сторону. Она ему не позволила. Еще крепче прижалась к нему, и тьма начала отступать. И вдруг посреди этого — самый настоящий поцелуй. Ее первый поцелуй. Поцелуй Четана…
Анита резко открыла глаза.
Четан вздрогнул и молниеносно оторвался от ее губ, и его лицо, освещенное светом яркой луны, показалось ослепительно прекрасным, обрамленное копной густых длинных волос. Однако через мгновение на этом лице отразился неподдельный ужас.
К Четану вернулся разум — жесткий и беспощадный обвинитель.
Четан! Что же ты натворил??? Как ты мог сделать это?!! Ты же знаешь, что Анита боится даже обычных прикосновений, а ты посягнул на ее губы!
Острый укор совести и страха заставил его вскочить и поспешно выбежать из «типи».
Анита еще несколько минут не могла прийти в себя. Четан только что ее поцеловал! Может, это сон? Наверное сон, потому что ей ничуть не противно и не страшно. Более того, ее сердце отчего-то взволнованно стучит, а щеки полыхают от смущения, вызывая неожиданную улыбку. Да нет, это совсем не сон, это реальность! Значит, она ему нравится? И почему от этого так радостно? Неужели ей больше не страшно, и она хочет провести с ним всю свою оставшуюся жизнь?
Анита присела. Ее сердце лихорадочно стучало, а дыхания не хватало. Но это было радостное состояние: новое, волнительное и трепетное…
Четан стремительно удалялся от деревни. Он безумно корил себя и ругал. Уже завтра ты должен был отвезти девушку к ее народу, но ты пересек границу дозволенного! Безумец! Господи, прости!!!
Четан просто упал на колени на берегу реки и в поражении опустил голову.
— Иисус! Я поступил плохо! Я не должен был прикасаться к ней! Наверное, я страшно ее напугал. Боже! Прости меня! Накажи меня!!!
Ему было так плохо, что он просил себе наказания. Четан, сильно терзаемый совестью, простоял на коленях до самого утра. Но и утром, когда восходящие лучи солнца осветили реку и деревню, он не смог вернуться домой, а, выведя своего скакуна, отправился в прерию, надеясь среди холмов и долин успокоить свое сердце.