– А ты как думала? Доставка первым классом прямиком в Пейтон-Миллз, – улыбнулся Томас. – Так что ты выбираешь?
– Пока обойдусь крекерами. Спасибо! – Кажется, кроме Нино в природе существуют и другие хорошие парни.
Томас распечатал упаковку и передал ей.
После того как они отъехали от заправки и Аннализа поела крекеров, она ожила еще больше. Допив остатки эля, девушка поставила бутылку под ноги.
– Как дела у твоей сестры? – спросила она.
После вечернего разговора возле старшей школы Давенпорта Аннализа не раз вспоминала о той одинокой девочке.
– Спасибо, в целом ничего, – краем глаза посмотрев на Аннализу, ответил Томас. – Честно говоря, я должен кое в чем признаться. Я пришел на концерт как раз из-за Эммы.
– При чем тут Эмма? – удивленно взглянула на Томаса Аннализа.
– Мы и так туда собирались, – объяснил Томас, – но, когда Эмма сказала, что ты тоже идешь, у меня появился еще один повод.
– Значит, она сдала меня с потрохами? – пошутила Аннализа, мечтая, чтобы туман в голове развеялся. – А я-то думала, мы союзники.
Томас отхлебнул кока-колы.
– Можно сказать и так. Ты сильно приглянулась сестре, а это о многом говорит. Она мало кого любит. Поэтому она и подсказала, где тебя искать. По ее словам, мне повезет, если мы когда-нибудь проведем время вместе.
Тут Эмма была права. Только замечание, возможно, было не по адресу, учитывая, что после сегодняшнего приступа подросткового бунта во рту у Аннализы до сих пор стоял привкус рвоты.
Аннализа посмотрела на мелькающие мимо деревья.
– Передай, что я на нее сержусь. – Хотя девушка еще не совсем пришла в себя, она с удивлением поняла, что ей нравится болтать с Томасом, и теперь не знала, что и думать. Тут как раз пригодился бы совет матери. Nonna всем была хороша, только не умела обсуждать девчоночьи вопросы.
– Обязательно, – уверенно усмехнулся Томас.
Интересно, ему хоть раз разбивали сердце? Очень сомнительно. Наверняка друзья зовут это ходячее обаяние не иначе как Вашим Сиятельством.
Томас напевал какой-то мотивчик; шоссе вытягивалось под колесами машины смазанной полосой.
– А что ты обычно слушаешь? – спросил он. – Есть самое любимое, на все времена? Погоди-ка, дай угадаю… Думаю, тебе нравится музыка в стиле Motown. Есть в тебе что-то от любителей ретро. – Тут он поправился: – Ах да, Эмма же говорила. Тебе вроде бы нравится Элвис?
Аннализа скрестила руки на груди и повернулась к Томасу.
– Сестра что, шпионит на тебя? А я-то думала, мы с ней друзья. И чем тебе не угодил Элвис?
Он на секунду встретился с ней глазами и опять перевел взгляд на дорогу.
– Да всем угодил… просто это уже вчерашний день.
Аннализа откинулась в кресле.
– Да, угадал, я люблю ретро. Может, все дело в ностальгии – меня приучила к Элвису мама.
Аннализа мысленно вернулась в те дни, когда отец был на работе, а они с мамой наводили порядок и слушали His Hand in Mine и G. I. Blues. В детстве случалось не только плохое, и Аннализа бережно хранила приятные воспоминания.
Томас стал расспрашивать дальше, и девушка рассказала кое-что о своей семье, поделилась планами уехать из Пейтон-Миллза и стать художницей. Томас заслужил каплю расположения и откровенности, ведь на концерте он не только оправдал себя в глазах Аннализы, но даже спас ее, если уж говорить начистоту. И надо признать, с ним было не скучно разговаривать: похоже, он искренне интересовался ее жизнью.
– Всю жизнь я мечтаю стать профессиональной художницей, как и моя мама, – поделилась она. – Но ей пришлось отказаться от своей мечты и заниматься семьей и домом. – Аннализа не упомянула, что мама не смогла зарабатывать кистью и красками по вине отца. Это он заставил ее бросить работу и сидеть дома.
Ловко переключая передачи и выжимая педаль сцепления, Томас обогнал по соседней полосе неповоротливый грузовик.
– А мама рисовала так же хорошо, как и ты?
– Куда лучше, – заверила Аннализа, разглядывая его выразительный профиль. Томас и правда красавчик. – Мама напоминала Джеки. За что бы она ни бралась – все превращалось в чистое золото. Она читала журналы моды и сама шила наряды. Друзья упрашивали ее что-нибудь им сшить. А как она рисовала… – Аннализа замолчала, погрузившись в воспоминания.
Томас оглянулся, ожидая продолжения.
– Мама владела определенной техникой в написании натюрмортов. Это проявлялось в выборе композиции, красок, наложении теней. – Вспомнив слова Джеки Бертон о собственном голосе в искусстве, Аннализа добавила: – У нее был ярко выраженный стиль, который ни с чем не перепутаешь. А этого не так легко добиться.
– Не сомневаюсь, – ответил Томас. – Вот бы взглянуть на ее работы.