— До черта и больше!
— Отлично. Итак, первое, в чем мы должны убедить публику: ты стреляешь как дьявол — но только в случае крайней необходимости. Побольше хмурься, и народ преисполнится к тебе уважением.
Джек свирепо глянул на Кристин. Он все еще не мог поверить, что согласился на ее план. Брат первый высмеял бы его, узнай он об этом идиотском замысле. Джек Пэриш — начальник полицейского участка! Матерь Божья!..
— Основную игру предоставь мне, — продолжала Кристин. — Я буду изображать твою младшую сестру. Люди питают уважение к родственным чувствам, и я смогу беспрепятственно снабжать их нужной информацией.
— Я вообще не желаю, чтобы ты участвовала в этой опасной затее.
— Ты всерьез рассчитываешь справиться в одиночку? — Кристин насмешливо улыбнулась.
Джек поймал себя на мысли, что хотел бы ощутить вкус этих пухлых губок, и его взяла досада.
— Полагаю, что справлюсь! — сказал он упрямо. Еще больше, чем манера бросать время от времени непонятные слова, его выводила из себя ее неизменная уверенность в собственной правоте.
— В одиночку тебе пришлось бы месяц-другой лезть из кожи, чтобы заработать авторитет. А со стороны это можно сделать одним-единственным словом, — пояснила она.
— Есть ли на свете хоть что-то, чего вы не знаете, мисс Форд?
Кристин не сразу уловила смысл его реплики.
— Ты хочешь сказать, что я предлагаю ерунду и при этом грешу самоуверенностью? — надменно спросила она.
Джек скрипнул зубами и, чтобы успокоиться, подбросил в костер еще одну ветку.
— Ничего такого я не говорил.
— Не говорил, так намекал… Ну хорошо, изложи свой план действий! Я вся внимание.
— Скажи, ты всегда такая стерва?
На этот раз Кристин всерьез обиделась. Вскочив, она шагнула к Джеку, нависла над ним и свирепо прошептала:
— Если бы я была другой, ты бы уже гнил в могиле!
Джек не шелохнулся. Чуть приподняв голову, он попытался представить себе, как поведет себя эта дамочка, если свалить ее на землю и подмять под себя.
— С чего бы это я гнил в могиле?
— А с того! Я добровольно стала заложницей, чтобы спасти вас от полицейских. Я пристрелила трех индейцев. Наконец, если бы не я, твои останки разлетелись бы по всей Неваде после фокусов с динамитом.
— Ба! Поразительно, как это я в течение тридцати лет умудрялся оставаться в живых! Ведь тебя рядом не было.
— И вот она, благодарность! Грубые насмешки вместо добрых чувств — все, на что ты способен, — обреченно вздохнула Кристин.
До сих пор не было на свете женщины, которая рисковала бы задирать Джека, и вот нашлась — отважная, не в меру умная и чертовски соблазнительная. Огонь желания опалил его изнутри. Джеку потребовалась вся сила воли, чтобы не прикоснуться к ней. Он отошел от костра и улегся спать возле своего коня.
Занимался рассвет, а Кристин все никак не могла уснуть. Ей не давала покоя мысль, что она не удержалась от гневной вспышки во время беседы с Джеком о деле. Его хладнокровие и невозмутимость выводили ее из себя, и она опять опустилась до перечисления своих «подвигов». Такой толстокожий тип кого угодно выведет из терпения. Вот и сейчас, пока она маялась и ворочалась, спокойно спал поодаль от костра, и совесть явно не мучила его.
Кристин села, обхватив колени, и долго смотрела на Джека, свернувшегося калачиком от холода. Она было залюбовалась им, но потом в негодовании отвернулась. Ну почему он, дубина бесчувственная, не проснется?! Тогда бы у нее появилась возможность сказать ему, как она сожалеет о своей несдержанности, и успокоиться…
— Черт бы тебя побрал, Джек Пэриш! — пробормотала она сквозь зубы. — И зачем только я встретила тебя, циничного и бездушного!
— Все никак не можешь успокоиться?
От этого грубоватого полусонного оклика душа Кристин ушла в пятки.
— Я думала, ты спишь, — сказала она извиняющимся тоном.
Джек потянулся под шерстяным одеялом и перекатился к ней. Положив локти на землю, а голову на ладони, он поинтересовался:
— Вы хотели сказать мне что-то, мисс Форд?
Кристин натянула колючее одеяло под самый подбородок:
— Я хочу извиниться перед тобой, слышишь? Просто иногда ты доводишь меня до белого каления, Пэриш. И запомни, вовсе я не самонадеянная всезнайка.
Джек искренне удивился:
— А я и не называл тебя так.
— Но ты так подумал, — обиженно изрекла она.
Последовало продолжительное молчание.
— Тебе так важно, что я думаю? — наконец тихо спросил он.
— Да, — пробормотала она еще тише. Поразительно, но его мнение и в самом деле значило для нее очень много. — Джек!