«Мужчины! — возмущалась она, мысленно потрясая кулаками. — Свиньи и лжецы, вот вы кто! Я хочу домой. Я не желаю больше ни минуты оставаться здесь!» По щекам ее текли горячие слезы.
Кристин резко выпрямилась. Нет, она не станет плакать из-за какого-то подонка! Он, собственно, никогда ей и не нравился. Просто она, как школьница, на мгновение потеряла голову. Больше всего ей хотелось сейчас направиться в конюшню, взять лошадь и скакать куда глаза глядят, прочь от этого Богом забытого городка. Но куда? К кому? Нужна ли она вообще здесь? Губы у нее опять стали трястись. «Довольна? — обратилась она к той, что заправляет там, наверху. — Ради призрачного благополучия этого ублюдка ты погубила мою жизнь!»
Рванув пуговицы своей изящной кофточки, она начала стаскивать с себя свой утренний наряд. «Не желаю быть похожей на Мэри Поппинс, ни секунды больше!»
Расстегнув крючки, она стащила корсет и швырнула его на пол. «Буду ходить в своем милом французском белье. Никаких длинных панталон! Никаких нижних платьев!»
Через минуту она снова была в своем лифчике, трусиках, джинсах и натягивала легкую хлопчатобумажную рубашку. Ее выстиранный удобный свитер ждал своего часа.
«Можешь назвать это бунтом, — объявила она невидимой собеседнице. — Отныне, пока меня не вернут домой, не выполню ни одного из твоих предписаний. Не стану я помогать этому милому твоей душе Джеку! Не заслужил он того, чтобы я или даже ты тратили на него время».
Она посмотрела в зеркало: та же самая Кристин Форд, что и неделю назад, до того, как ее оторвали от привычной жизни.
Глаза ее наполнились слезами. Никогда, исключая дни после смерти матери, а не так давно и отца, она не чувствовала себя такой одинокой.
Стук в дверь заглушил ее всхлипы. Кристин замерла. Быстро утерев слезы, она крикнула с затаенной надеждой:
— Войдите!
Но никто не входил. Еще раз посмотревшись в зеркало, не слишком ли заплакано ее лицо, Кристин поспешила к двери и распахнула ее. К полному ее разочарованию, у порога стоял белобрысый парнишка лет двенадцати и переминался с ноги на ногу.
— Ваш брат… он… он…
— Что он? Бога ради, парень, выкладывай! — вырвалось у Кристин.
— Он мертв.
Кристин почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
— Как мертв?! Почему мертв?!
— Пойдемте! — Мальчик побежал вниз по ступенькам лестницы.
Лишившись дара речи, Кристин заспешила следом, все еще не веря в этот ужас. Всего полчаса назад он был цел и невредим, разговаривал с ней, глядел на нее холодными самоуверенными глазами. Кто мог вывести его из себя и убить?!
Она пробежала по дощатому тротуару, затем, не упуская из виду белобрысую голову мальчишки, свернула в переулок, потом в еще один… «Какого черта Джека занесло в такую даль?» — мелькнуло у нее в голове.
Вдруг парнишка куда-то исчез.
— Эй, мальчик! — позвала она. Ответа не было. Кристин огляделась. Пустынный переулок. Ни души и ни звука. — Где ты, парень? Куда ты делся?
Позади нее раздался шум и треск. Кристин обернулась. В самом начале переулка, широко расставив ноги, стоял здоровенный бородач и похлестывал себя кнутом по сапогам.
— Добрый день, мисс Форд. — Он сплюнул табачную жвачку. — Неужели брат не предостерег вас от прогулок по глухим переулкам?
Кристин охватил панический страх: она без пистолета, и защищаться от такого громилы ей нечем.
— Я шла за мальчишкой, а он куда-то пропал. Вы не видели тут белобрысого подростка? — запинаясь спросила она.
— Белобрысый подросток? — Бородач засмеялся и медленно двинулся к ней. — Он честно заработал свой доллар. Сейчас он уже далеко.
Кристин приободрилась: видимо, это всего лишь розыгрыш, и Джек жив. Но теперь ей самой грозит опасность. Призывая на помощь профессиональную собранность, она вызывающе сощурила глаза:
— Что вам от меня надо?
Мужчина молча шагнул еще ближе. Кристин сделала шаг в сторону, мужчина за ней.
— Ни черта вы от меня не получите, — сказала она.
— Ладно, — ухмыльнулся бородач. Он был уже совсем рядом — громила с редкими желтыми зубами и гнилостным запахом изо рта. — В таком случае придется взять самому.
Он протянул руку, но Кристин увернулась. Бородач ощерил зубы.
— Не ускользнешь, моя милая, — с хищным сладострастием произнес он, подсекая ей ноги кнутом и ловя за руку.