В действительности его звали Мэтью Фармер, это чисто английское имя, что было довольно странно из-за его сильного иностранного акцента. Он был одним из многих европейских аристократов, которым пришлось покинуть континент с началом Наполеоновских войн, чтобы начать новую жизнь в Англии. Он привез с собой племянницу, а других родственников у него не было.
Ее родители умерли, когда она была совсем маленькой. Трагически погибли на войне, в которой сами не участвовали. Решили навестить в Пруссии бабушку Аланы по материнской линии, получив известие, что она умирает. Но по дороге туда их застрелили фанатичные приверженцы Франции, принявшие их за врагов Наполеона. Паппи полагал, что это произошло из-за их аристократической внешности, а крестьяне считали всех аристократов врагами Франции. Он не знал подробностей, и его печалили разговоры на эту тему. Когда она была маленькой, он так много рассказывал о ее родителях, что у нее появилось чувство, будто она сохранила о них настоящие, живые воспоминания.
Сколько Алана себя помнила, брат ее отца всегда был ее опекуном, учителем, компаньоном, другом. В нем было все то, что она хотела бы видеть в отце, и она любила его как родного. То, что произошло с ее родителями, ужасно, но она всегда была благодарна Паппи за то, что именно он ее вырастил.
Благодаря дядиному богатству жизнь Аланы была полна привилегий и невероятных возможностей. Список ее учителей был настолько длинным, что девушка давно потеряла им счет. Каждый учил ее чему-то одному и оставался в доме всего несколько месяцев. Леди Аннетт была единственной, кто задержался дольше. Обедневшая молодая вдова, вынужденная искать работу, была нанята Паппи, дабы обучать Алану всему тому, что должна знать и уметь леди. Позже он продлил ее пребывание в качестве дуэньи, так что Аннетт была частью семьи вот уже девять лет.
Занятия Аланы стали еще более интересными, когда ей исполнилось десять и началось обучение боевым искусствам. Паппи сам учил ее, как обращаться с различным оружием. В тот день, когда он привел ее в комнату, полностью освобожденную от мебели, со стенами, увешанными рапирами, кинжалами и пистолетами, она вспомнила слова, сказанные им очень давно. Он полагал, что девочка еще маленькая и все равно их не запомнит:
– Раньше я убивал людей. Больше я этим не занимаюсь.
Алана знала, что дядя сражался в войнах, которые Наполеон развязал по всей Европе; тех самых, из-за которых им пришлось бежать в Англию. Но как-то странно это прозвучало. В тот день, когда он вложил рапиру в ее руку, она спросила:
– Вот этим оружием ты убивал?
– Нет, но я тренировался, чтобы овладеть всеми видами оружия. То, что у тебя в руках, требует немалых упражнений, большой ловкости, быстроты реакции, сообразительности и хитрости, так что владение им дает огромное преимущество. А тебе лично рапира позволит держать на расстоянии мужчин, которые посчитают, что могут схватить тебя и подчинить своей силе. Очень важно соблюдать дистанцию, вне зависимости от того, какое оружие есть под рукой.
– Но, возможно, мне никогда не придется защищаться?
– Нет, чтобы защищаться, ты будешь носить не шпагу. Для этого ты освоишь пистолет.
Фехтование было просто упражнением, нужным для того, чтобы сохранять форму. Это она понимала. И стала с нетерпением ожидать тренировок с Паппи, которые приобрели для нее особое значение. В отличие от некоторых других наставников, он всегда был спокоен и терпелив с ней.
Аннетт рисковала лишиться работы, осмелившись спорить с Паппи о новом увлечении подопечной. Алана уловила только конец беседы, однажды проходя мимо кабинета Паппи.
– Оружие? Господи боже, она уже и без того дерзка и своевольна, а теперь еще и оружие будет у нее в руках?! Вы воспитываете ее, как мужчину. И как, по-вашему, я буду это исправлять?
– Я и не прошу вас ничего исправлять, – холодно возразил Паппи. – Я хочу, чтобы вы учили ее, как вести себя в присутствии тех или иных людей. А то, что вы считаете излишней дерзостью и мужским характером, станет ее преимуществом.
– Но это не подобает леди, ни в малейшей степени!
Паппи усмехнулся:
– Достаточно того, что вы научите ее хорошим манерам и прочему, что должна знать леди. И имейте в виду: от вас не требуется превращать в леди неизвестно кого. Она и так является леди самого высокого уровня. И я не собираюсь лишать ее надлежащего образования только на том основании, что она женщина.