Сейчас она поймала его на том, что он сцепился с мальчиками помладше из-за своей резной поделки. Но на ее угрозу он только нахально улыбнулся:
– Не надерете вы мне уши! Вы слишком добрая.
Да, она была не способна на это. Но у нее имелся метод получше. Она бросила на него разочарованный взгляд.
– Я думала, ты умеешь щедро делиться с теми, кому не так повезло, как тебе.
– И вовсе мне не повезло…
– Ведь ты обещал быть великодушным, – напомнила она.
Генри насупился, но сунул своего игрушечного солдатика маленькому мальчику, который немедленно убежал с подарком.
– Ежели сломает, то я ему шею сверну, – пробормотал Генри.
Алана укоризненно цокнула языком.
– Похоже, нам не мешало бы поработать над твоим отношением к подаркам. Щедрость согреет тебе душу, тем более что ты легко можешь вырезать другую игрушку.
Генри возмущенно взглянул на нее:
– У меня четыре часа ушло на резьбу. Я работал допоздна, а наутро заснул в классе и получил за это нагоняй. А этот поганец спер солдатика из моего сундука. Может, вам стоит научить его не воровать, вместо того чтобы учить меня раздавать свои работы?
Алана удивленно воскликнула и попыталась помешать ему убежать, но Генри был слишком проворен. А она была слишком строга с ним. Стремление помочь не оправдывает ее поведения. Завтра она извинится перед ним, а сейчас пора домой.
Но Генри встретил ее у двери, когда она завязывала свой плащ, и крепко обхватил руками за талию.
– Я не хотел вас обидеть, не хотел! – воскликнул он с отчаянием.
Она погладила его по голове.
– Знаю, и это я должна извиниться перед тобой. Подарок не является подарком, если отдан не по своему желанию. Завтра я верну тебе игрушку.
– Тот малец уже вернул, – отмахнулся Генри, отпуская ее. – Ему просто хотелось позлить меня. Потом он сразу пошел в спальню и бросил солдатика на мою кровать. А это был подарок вам, учительница, к вашему дню рождения. Чтобы та, другая поделка не скучала одна, а?
Она взяла фигурку, которую он ей протягивал. Солдатик был искусно вырезан вплоть до мельчайших деталей. Она усмехнулась:
– Ты видишь меня в паре с солдатом?
– Они отважные. А мужчине нужно много отваги, чтобы…
Она поняла, к чему он клонит, и перебила со смехом:
– Неужели я такая некрасивая, что только отважный мужчина может на мне жениться?
– Дело не в этом, а в том, что у вас вот туточки. – Он похлопал себя по голове. – Женщинам не пристало быть такими умными, как вы.
– Мой дядя считает иначе, настаивает, чтобы я получила всестороннее образование. Ведь мы живем в просвещенный век, Генри. Мужчины уже не такие варвары, какими были раньше. У них открылись глаза.
Немного обдумав услышанное, мальчик сказал:
– Ежели Мэтью Фармер так считает, то, значит, так оно и есть.
Алана подняла бровь:
– И никаких аргументов в поддержку собственного мнения?
– Нет, мэм.
Его уверенный ответ заставил ее рассмеяться. Дети боготворили ее дядю. Они никогда не ставили под сомнение то, что он говорил или делал.
Алана взъерошила волосы Генри.
– Я все равно поставлю солдатика рядом с фигуркой девушки. Он будет ее защитником. Ей это понравится.
Мальчик просиял, прежде чем убежать. Похоже, он принял решение за нее, поняла Алана. Как она может бросить преподавание?
Порыв холодного ветра едва не сорвал с нее шляпку, когда она вышла наружу и поспешила к ожидавшему ее экипажу. Хотелось надеяться, что Мэри растопила в нем жаровню. Она была няней Аланы до того, как стала горничной, иногда исполняла обязанности дуэньи, но время шло, и Мэри старела. Она могла бы ждать свою подопечную в здании приюта, но предпочитала тишину экипажа, где можно было без помех заниматься вязанием.
Алана считала, что глупо оставлять экипаж ждать ее у входа. Доставив ее, он мог бы уехать и вернуться к назначенному времени. Но он стоял здесь по настоянию Паппи. Алане никогда не приходилось дожидаться экипажа и не дозволялось покидать дом без сопровождения одного из двух лакеев и какой-нибудь женщины, составлявшей ей компанию.
На протяжении первых шести месяцев преподавания в приюте Алану сопровождала леди Аннетт. Хотя леди Аннетт поддерживала различные благотворительные начинания, она была решительно против того, чтобы Алана давала здесь ежедневные уроки, потому что тогда это была бы уже «работа». Но сама Аннетт привязалась к детям так же сильно, как и Алана, и даже начала проводить занятия в нескольких классах. Похоже, это доставляло ей искреннее удовольствие, пока однажды, выходя из приюта, они не столкнулись с лордом Адамом Чапменом…