— Поешь что-нибудь, — заговорила я. Гриффиндорка отрицательно помотала головой, — ты свалишься с фестрала!
— Я не хочу, — нервная улыбка нашей чемпионки вгоняла в уныние не хуже этой долгой зимы.
Кто же знал, что эта зима действительно будет долгой. Особенно для Минервы МакГонагалл, которая в конце второго испытания из-за слабости не удержалась в седле этой мерлиновой крылатой лошади! Гриффиндорка повредила спину, лишив раз и навсегда себя карьеры профессионального ловца.
За свою долгую жизнь я не раз буду становится свидетелем того, как меняется судьба из-за какой-нибудь роковой случайности. Как, например, не съеденный завтрак.
Травма подкосила милую Минерву морально гораздо больше, нежели в физическом плане. Без особого азарта, а скорее благодаря врожденной педантичности, мисс МакГонагалл заняла второе место в Турнире Трех Волшебников, немного уступив дурмстранговцу.
Гриффиндорка всё-таки прославила себя и Хогвартс, связав с родной школой свою жизнь, но об этом узнаем позднее.
В мае мы облегченно попрощались с суровым Дурмстрангом и отправились в Британию.
Весной энергия всегда бурлила во мне, видимо копилась всю зиму, поэтому в карете, в отличии от Абраксаса, я была достаточно бодра, чтобы не уснуть.
Мой дорогой Реддл сидел рядом и открыто разглядывал меня. Совсем юная, шестнадцать мне должно только исполнится через месяц, я не совсем понимала внимание Тома, а уж то, что это было восхищение, дошло до меня позднее. Однако всё время, с момента нашего знакомства, чувство собственной значимости не покидало меня.
— Какие планы на лето, Синичка? — голос Реддла, перетерпев всевозможные изменения, стал напоминать мне нечто проникновенное и возвышенное, словно пение в католическом соборе.
— Ты просил помочь тебе с интерьером дома и сада, кажется? Да и бабушка собирается посетить Британию этим летом.
— Приглашаю вас в Литтл-Хэнглтон. Спальнями, гостиной и столовой ты сможешь заняться по прибытию. К твоему Дню рождению мы подготовим сад. А за лето ты обделаешь замок на свое усмотрение.
— Благодарю, Том, — склонив слегка голову, я с интересом наблюдала за тем, как меня оккупировали на это лето, — Скажи, дорогой мой, а чем ты планируешь заняться. Я не только про лето говорю, а вообще.
— Нужно привезти в порядок дела рода Мраксов, что повлечет за собой кучу всякой мишуры, вроде рядов приемов у аристократии, — слегка сморщившееся лицо собеседника давало понять, что высший свет его уже не привлекает.
Тем не менее, Том Реддл, будущий лорд Мракс, свяжет очень сильно свою жизнь с магическим обществом.
***
Родные земли встречали нас с распростертыми объятьями. Погода стояла по-весеннему теплая, а всё вокруг было красочное и живое. Запретный лес радовал своей густой зеленой и запахом хвои, что пробирался в наши пролетавшие кареты. Фестралы, завидев знакомые места, гоготали и еще более резвей понеслись к замку.
Студенты Хогвартса всех факультетов наперебой выбегали во двор, чтобы встретить нас. Профессора и директор, с улыбкой поглядывая на всё это детское безобразие, стояли на крыльце и ждали, когда мы приземлимся.
Всюду слышались приветствия и звонкий смех. Реддл, первым выйдя из кареты, помог выбраться и мне. Абраксас завершил процессию. Мы были сразу же окружены слизеринским факультом. За столько месяцев в Дурмстранге я успела позабыть, что значит популярность Тома, и только сейчас по-достоинству оценила этот спокойный, по крайней мере для нас, год.
Слизеринцы накинулись с расспросами, мельтеша перед глазами словно мухи, что в итоге у меня закружилась голова. Реддл почувствовал, когда меня повело, и прижал сильнее к себе.
— Все рассказы потом, господа.
Гам утих, а часть волшебников отступило, пропуская к нам высокого мужчину. Антонин выбрал этот самый момент, чтобы появиться.
— С возвращением, — голос, как и сам Долохов, повзрослел.
Мой друг так возмужал, что язык не повернется назвать его «юношей». Прекрасная физическая форма, выносливость и большой магический потенциал сыграет большую роль в жизни Антонина (с этой нашей встречи я, да и все вокруг, перестанут говорить плебейское «Антонио»). Долохов, который еще нескоро оправится после трагических событий, станет своеобразным воякой. Да, пожалуй, он всегда будет больше воином, чем политиком.
— Здравствуй, — после сопровождавших меня мужчин, обняла я нашего русского друга, — Я рада тебя видеть, Антонин.
— И я рад, матрешка, — тихо сказали мне на ушко.
Чувствуя окончание этапа, я всё чутко воспринимала и детально запоминала. Время пролетело очень быстро, и мы многое пережили, сильно повзрослели. Трагедии, переломные моменты, страх неизбежного и надежда на лучшее будущие — это всё, из чего состоит каждый человек, будь то маггл или маг. Многое то, что повлияет на нас, на нашу личность еще впереди, как и вся жизнь в принципе. Главное помнить, что лучшее не только впереди; оно сейчас, в настоящем, с нами.
Мои самые близкие люди заканчивают Великую Школу Чародейства и Волшебства, а я на ближайший год останусь сама по себе. Хотя это не совсем так.
Я столкнулась взглядом с Реддлом.
— Рассчитываешь, что всё? Наши пути разошлись? — насмешливо спросили меня.
— Что ты, Том! — посмеиваясь, подняла в примирительном жесте руки, — Ближайшее лето точно нет.
Реддл глянул на меня, как на неразумное дитя, но предпочел раньше времени ничего не говорить.
— За что я тебя люблю, дорогой наследник Слизерина, так это то, что ты не бросаешь слов на ветер.
Долохов лишь тихонечко хмыкнул и потрепал меня по голове, приговаривая:
— Растешь, Синичка.
========== Ты и есть мой свет ==========
— Знаешь, Долохов мой единственный друг, — сказал мне как-то Том.
Это одна из тех фраз, что говорит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
В тот момент я была вдохновлена Антонином, что немного ввело в заблуждение остальных. Как и многим женщинам, мне свойственны забота о тех, кто больше всего в этом нуждается. За Долохова мое сердце еще долго беспокоилось, пока в его жизни не появился маленький лучик света. Но это случится лишь через 20 лет, а сейчас я старалась быть легкой и веселой, быть живой и рядом с другом.
— Знаю, Том, — мягко улыбнувшись, я посмотрела на собеседника.
Реддл глубоко вздохнул и порывисто коснулся моей щеки. Всегда нежен и заботлив.
Мерлин! Как юна и слепа я была! Замечая всё и всех вокруг, я неприлично долго не хотела видеть то, что было понятно всем. Быть может просто боялась поверить и принять ответственность за чужие чувства.
Я занялась замком Реддла и довольно быстро втянулась во всё это.
Магия бурлила, домовики работали. Волшебники со своими чертежами, эскизами, проектами и набросками оккупировали меня и мой кабинет. Да, в доме Тома, где проходила большая часть дня, у меня была обустроенная спальная комната и кабинет. Реддла, кстати, я тоже не обделила, его апартаменты были готовыми уже давно.
— Мисс Борман, розы алые или белые? — садовник, добрый и светлый старичок, который был нанят на постоянную работу в Литтл-Хэнглтон, теперь помогал мне с организацией моего Дня рождения.
— «Пепел розы», мистер Карсон.
— Мерлин, мисс! Вы режете меня без ножа! Цветы окраса «пепел розы»!
Параллельно требовали внимание резчик по дереву, который занялся и изготовлением мягкой мебели; тучная женщина неопределенного возраста с ателье, что изготовляла всё от салфеток и скатерти, до штор и балдахин.
— Мисс, все-таки серый или зеленый?
— Вы точно уверенны в бежевом? Сейчас в моде красный?
— Красное дерево? Превосходно. А для малой гостиной?
— Фонтан или свечи? Соединим?
От продолжительной работы и шума моя голова раскалывалась. Заниматься своим праздником не хотелось совсем, к тому же до него еще неделя.