– Тебя ждет великая судьба, Иван, если ты зажжешь на моей могиле свечу в День поминовения усопших.
Ваня, кивнул. Говорить он не мог, во рту громко стучали зубы. Иван взглянул на Мишку, но тот был на удивление спокоен.
– Ты видел? – спросил Ваня.
– Что? – удивился Мишка.
– Не что, а кого. Покой…ника…ика!
На Ваню внезапно напала икота, видимо, это было нервное.
– Ну ты даешь! – рассмеялся Мишка. – это же тень от другого памятника. Смотри!
Ваня присмотрелся. На высокую плиту падала длинная тень от соседнего памятника с вазоном наверху, удивительно похожая на человека в шляпе.
– Ты не знаешь, когда День поминовения усопших? – поинтересовался Иван на следующий день у бабушки.
– Как же, Ванечка, конечно, знаю, в следующую субботу.
Бабушка взглянула на Ваню с удивлением, но промолчала, потому что в советское время подобные разговоры не поощрялись.
Через неделю Ваня предложил Мишке вновь отправиться на кладбище, но тот наотрез отказался.
– Еще обоссусь на погосте от страха, а ты меня потом перед всем классом слабаком выставишь, – объяснил он свой отказ.
– А мне не в лом и одному туда сходить. – расхрабрился Ваня.
Иван разыскал в ящике кухонного стола огарок новогодней свечки, стянул у бабушки спички и отправился на погост. Едва он зажег на могиле свечу, как перед ним опять явился незнакомец в черном.
– Молодец, что пришел, Иван, – глухо сказал он. – Мне нравится, что ты умеешь держать слово и что чувство долга у тебя сильнее страха. Тебя ждет великая судьба».
Зал ошарашенно молчал. Никто не понял, что Башмачков закончил читку, ни один человек не задвигался и не захихикал. Ильинская первая нарушила тишину:
– Неожиданно, однако неплохо, Валерий, – сказала она. – И все же немного странное начало для беллетризованной биографии.
– Ну я же написал в вашей анкете, Станислава Сергеевна, что работаю в жанре готического романа и пишу в стиле нуар, – проворчал Башмачков. Он держался уверенно и не собирался оправдываться. – Я умею лишь пугать читателей. Грубая лесть герою – не моя «фишка».
– Все зависит от того, в каком издательстве мы напечатаем ваше произведение. – улыбнулась Ильинская. – Во всяком случае, ваша версия дает новое, мистическое объяснение успехам нашего героя в бизнесе. Хорошо, что вы сделали упор на силу воли и чувство долга. Это придало образу Ивана Кармашова мужественности.
– Простите, но все это полная фигня. Детская сказочка, а не биография! – Егор Капустин вскочил с места и добавил: – Мы что, собрались тут чтобы детские страшилки слушать? Мерси, но мое увлечение сказками закончилось в третьем классе.
Ильинская снисходительно улыбнулась, как воспитательница, наблюдавшая потасовку дошколят. Затем она пожелала всем плодотворно поработать над новыми главами и представить их завтра на суд коллег.
Стелла что-то знает
– Предлагаю опять нарушить режим, – сказала Стелла после ужина Лине и Башмачкову.
– В смысле? – не поняла Лина.
– В смысле – давайте снова двинем в бар! – пояснила писательница.
Похоже, Стелле не терпелось перетереть все услышанное на семинаре. Башмачков поспешно кивнул, а Лео с одобрением тявкнул.