«…Для чего он используется?…»
«…Для фиксации видео— горизонта и автоматического отслеживания состояния кораблей. А также для дальномерной съёмки…»
В течение двух последних часов пришлось заниматься довольно странной работой: наблюдать за состоянием Волны и синхронизировать положение дальномеров. В итоге составная картина обозревала состояние флота на 270 градусов с упором на бухту.
— А в чём будет состоять зрелищность того, что мы будем записывать? — задумчиво спросил я у соседки, подстраивая верхний дальномер.
— Будет проводиться запись движения Волны. По ней будет понятен характер её поведения и будет легче понять её происхождение. Есть мнение, что она сделана чьими-то руками.
— Интересно, как эта версия пробежала мимо меня?
— Кто-то последние дни активно не выходил на общую перекличку, прячась в медицинском боксе. Причём умудряясь заснуть при этом мертвецким сном. Врачи вообще-то за тебя беспокоиться начали. Что с тобой случилось-то?
— Не имею понятия, — ответил я, фиксируя прицельную оптику.
Она замялась. Затем медленно и успокаивающе продолжила:
— Если что с тобой происходит, постарайся делиться с этим хотя бы с помощником и врачами. Они не зря за тебя беспокоятся. Многие «спящие» спустя три — четыре года умирали по неизвестной причине. Во всяком случае, врачи Дальних Островов до сих пор не знают, почему.
Тогда я не обратил внимание на её слова. Свирт взял их себе на заметку.
Приближалось время начала записи. Вахтовое время подходило к началу переклички…
— Блин, что сейчас начнётся… — мечтательно смотрела на корабли Марина.
Корабли начали медленно зажигать огни сигнальных башен. Включалось освещение на всех палубах. Загорались световые отражатели дальномеров, фиксирующих картину со своих зон наблюдения. Люди толпились на смотровых площадках и собирались в чатах, ожидая снятия блокировки коллективной передачи.
За палубой в это время творилось ужасающее зрелище. Величественно вставали на дыбы многочисленные волны, проходившие по ту сторону перешейка. Всё быстрее поднималась и рябила вода. Всё чаще в кадре мелькали пролетавшие (в прямом смысле слова) стволы деревьев и остатки полуразрушенных домов. С каждым разом всё сильнее вода захлёстывала окружающую рядом сушу, не оставляя ей ни капельки просвета и снова отступая. Всё быстрее и быстрее.
Затем проявилась Она. Большая Волна. Алчущая, сжирающая на своём пути целые острова и остатки суши. Забирая за собой остатки кораблей и остовы проплывающих плотин, которых ещё не смыли предыдущие катаклизмы. Весь этот ужас медленно и неуклонно записывался сотней с лишним электронных глаз…
Но вот на записи проявилось маленькое, плавно плывущее на фоне этого хаотичного ужаса, пятнышко корабля. Без сомнения, это был «Берёзовский». Корабль походил на прыгающую коробку с мячиками, которая при этом умудрялась стоять на поверхности бассейна. Если бы я не знал масштабов бедствия, которое происходило на той стороне, я бы принял эту запись за макросъёмку игрушек в песочнице…
Ужас ситуации завораживал. Гигантская волна «прыгала» и «гуляла» до высоты почти двухсот метров и опускалась до самого дна. Но проплывающий перпендикулярно ей корабль, это, казалось, даже не беспокоило. Он проходил по волнам, как шнек по песку.
До выхода оставалось совсем ничтожное расстояние — примерно полкилометра. Внезапно волна «прибавила» позади корабля свою массу и чуть было не размазала его о ближайший берег. Но «Берёзовский» сделал невероятный манёвр: подняв вверх переднюю палубу, он развернулся полуоборотом направо и дважды «прыгнул» в речную гладь, оставляя после себя огромные ямы в поднимавшихся волнах. На месте последнего приземления он выпустил впереди себя большую волну и пошёл дальше, слегка подгоняемый проплывающей рядом «волной-убийцей», как ни в чём не бывало.
Спустя пятнадцать минут запись прекратилась. Чуть позже восстановилась дальняя связь, что ознаменовалось взрывом сообщений на линии коллективной передачи.
— Всё, теперь можно за них не беспокоиться, — улыбнулась Марина, — они доплывут до нас меньше, чем за сутки. По крайней мере, людей они спасти успели.
Спустя полчаса по линии связи пришёл приказ на снятие вахты. Я передал пост Марине и спустился в тёмные глубины медицинской палубы.
Спорный эксперимент
В начале седьмого Никанор Иванович ожидал меня в общем медицинском боксе. Там же присутствовали Варвара Павловна, Василий Евграфович и Пётр Васильевич. Появление последнего, видимо, отразилось на моём лице, поскольку старпом подмигнул и продолжил тихую беседу со старшим врачом.