========== 1-1. Лунный зов ==========
Гроза расцвечивала небо молниями: одна, вторая, третья. Раскаты грома преследовали её, растекаясь по городу волной мигающих фонарей. Магия, чуткая к иной энергии, давала сбои: в стройных рядах белых шаров уже появилась пара тёмных пятен.
Сария натянула капюшон поглубже, с тоской вглядываясь в косые струи дождя. Тёмные стены вокруг давили на неё, словно челюсти взведённого капкана. Козырёк оружейной лавки не спасал от вездесущей сырости, только обманывал иллюзией защиты. Зачем она вообще вышла из уютной, знакомой до каждой дощечки комнаты в эту мерзкую ночь? Сария не знала точного ответа. Нечто позвало её, толкнуло под руку обещанием скорой встречи, и в воздухе, насыщенном ароматом скорой грозы, она почуяла запах трав.
Зов привёл её сюда, в треугольный колодец двора между Звёздной башней, закрытой лавкой и стеной академии. Запах трав не могло перебить даже дыхание грозы, бьющее наотмашь холодными порывами. Сария поёжилась и плотнее запахнула плащ, понимая, что это ей не поможет: холод проник под плотную ткань, щекоча покрывшуюся мурашками кожу. Холод и жадное, неуёмное… То, что однажды толкнуло Сарию на тернистый путь Мастера ритуалов.
Любопытство.
— Здесь не на что смотреть, знаешь? — горячий шёпот обжёг её ухо сквозь ткань капюшона, и Сария вздрогнула, обернулась. За её спиной никого не было, только серебрилась витрина лавки под чуткой охраной сигнальных чар.
Колкий смешок обжёг второе ухо, и Сария завертела головой, силясь разглядеть того, кто решил над ней подшутить. Кто мог допустить в своей крохотной голове, что она, Сария Авир из рода Цветочных Дев, станет играть по чужим правилам. Пространство отвечало пустотой и истеричным миганием далёких фонарей. Сария стряхнула мешающий капюшон. Острые стрелы дождя вонзились в её макушку, мгновенно намочив густые волосы.
— Ой, снова не поймала, — горячий выдох коснулся её щеки, пахнул травами горько и пряно, и она поняла, что этот шёпот принадлежит женщине. — Какая жалость.
— Зачем ты привела меня сюда? — Сария замерла на месте, склонив голову и чутко прислушиваясь. Лёгкие шаги шлёпали по лужам то справа, то слева, почти сливаясь с мерным шелестом дождя. — Раз смотреть не на что.
— А ты не смотри. Чувствуй. — Острый ноготь прочертил на её скуле кровавый след. Сария не успела поймать незнакомку за руку и едва не упала в лужу от резкого рывка. Её одарили ещё одним смешком.
— Чувство…
На середине слова Сария догадалась, с кем пересеклись её тропы. Одна из Лунных жриц, наверняка занимающая не последнее место в Совете храмов: только им подвластны такие сильные иллюзии.
Только они могут звать тех, кто слышит, и морочить тех, кто чувствует.
Но что жрице чувств понадобилось от неё?
— Зачем ты звала меня, жрица? — голос Сарии сорвался на последнем слове, не позволив закончить ритуальную фразу по всем правилам.
Она, ставшая послушницей Весны ещё в детстве, чтила древние законы. И стезя Мастера ритуалов — даже на этапе обучения — обязывала знать всё об истории, богах и обрядах их служителей.
Лунные жрицы никогда не звали без серьёзных причин.
Шаги замерли за спиной Сарии, и её окутало запахом разнотравья. Жрица положила ладонь — холодную и маленькую, как у ребёнка, — между её лопаток, прошептала:
— Пока она спит, я могу говорить. Её шипы прорастут в полнолуние, и пламя ярости достигнет небес. Помоги мн…ей. Когда придёт время.
Ладонь, слегка толкнув на прощание, исчезла. Молния сверкнула над головой — близко-близко, — и следом за ней на спящий город обрушилось грохотание обвала. Сария закрыла уши и в панике забилась в угол двора, прежде чем поняла, что это всего лишь гром. Она не слышала его раскатов, пока жрица была рядом: сердце стучало в висках, перекрывая все лишние звуки. Сария стиснула зубы и ударила кулаком в стену, стёсывая нежную кожу.
— Ты издеваешься?! — закричала в темноту, едва подсвеченную магическим светом фонарей. И нисколько не удивилась, не получив ответа.
До полнолуния оставалось десять дней.
***
— Почти полночь… Ты спать-то собираешься, неугомонная? — Сорей зевнул и уронил лохматую голову на руки. Сария рассеянно потрепала его по мягким волосам, в свете магических шаров принявшим фиолетовый отблеск, и пробормотала:
— Я почти нашла… Почти-и-и…
Пахло сухими цветами. Безжалостно яркий свет очерчивал лежащие на кровати книги и смятое платье, сброшенное на пол покрывало, вышитое заботливыми тётушками, и исчерканные листы.
— Ты говоришь это в десятый раз, милая. Хватит. — Сорей отнял у неё очередную книжку, написанную очередным «великим исследователем», и строго посмотрел в гневно распахнутые глаза.
Сария скривилась. Потёрла саднящие от усталости веки, вздохнула:
— Я почти нашла разгадку. Это временная петля, но все исследования…
— Завтра, Айри. Зав-тра.
Она вскинула голову непримиримо и резко, намереваясь спорить до последнего. Но Сорей всё понимал. Смотрел на неё этим своим «ты сделаешь как я сказал» взглядом и медленно моргал. Ме-е-едленно. Почти медитативно. Ей пришлось покориться:
— Ты прав, конечно, прав, я… Слишком увлеклась. Но я же тебе говорила…
Она чувствовала азарт, подтачиваемый досадой, крепнущей с каждой неудачей. В библиотеке было мало книг о временных петлях и любых других временных аномалиях. Все как одна уверяли наивных читателей и благодарных потомков в лице Сарии: временных петель не существует. Это миф, придуманный кем-то и зачем-то (история безжалостно обошлась с чужими именами и планами). Миф, мысли о котором теперь преследовали Сарию, куда бы она ни шла и чем бы ни занималась. И шипы… Шипы прорастут в полнолуние. Она могла навскидку назвать пять или шесть типов чар, подходящих под эту фразу.
Но едва ли жрицу интересовал хоть один из них.
Сария третий день дышала пылью и негодованием Сорея, но не находила ни единой зацепки. Её тревожило чувство неправильности. Эфемерности мира вокруг. Чуждости. Сорей отмахнулся от её слов, как от чего-то глупого и несущественного:
— Да-да, тревожный сон, шипы и катастрофа. Конечно. Придумай сказку получше.
— Да нет же! — разозлилась Сария. — Я ви…дела вещий сон, самый настоящий. Брат, когда я тебя обманывала?
Сорей только вздохнул в ответ. Сария прикрыла лицо рукой, словно скрывая зевок, и ухмыльнулась: знала, о чём думает этот упрямец. «Сестра совершенно не умеет врать, значит, говорит правду». Она и хотела сказать ему о Лунной жрице, но каждый раз, как пыталась — что-то её останавливало, дышало в затылок влажным холодом и сжимало узкими ладонями виски.
Неуютно. Она поёжилась, опустила взгляд на собственные руки, обмотанные белыми бинтами — приходить с таким пустяком к целителям было бы форменным самоубийством, а лечить сама себя Сария никогда не умела, — открыла и закрыла очередную книгу и постучала ногтями по столешнице. Прислушалась. В общежитии царила сонная тишина, и только они с братом играли в Лунных жриц, ложащихся спать с рассветом.
Пожалуй, она действительно слишком увлеклась.
— Иди, Сорей, я дальше сама, — сказала Сария. И обернулась, не услышав ответа.
Он спал, уложив лохматую голову на руки. Во сне его лицо выглядело мягким и светлым без извечной складки между бровями и строго поджатых губ. Сария улыбнулась: его утомили её идеи, но брат не ушёл. Остался с ней.
Как и всегда.
Она чувствовала сожаление, не рассказывая ему всей правды, но что-то подсказывало: так будет правильно. Единственно верно.
До полнолуния оставалось семь дней.
***
«Смотри на меня, девочка… Смотри, не отводи взгляд…»
Её-не-её шёпот проникал в мысли, оплетал голову колючей лозой. Страшные белые глаза на покрытом чёрной копотью лице. Тонкие губы, обнажающие жёлтые клыки. Бледные когтистые руки. Дым. Горький дым, забивающийся в горло, застилающий мир серой пеленой.
«Смотри, девочка! Смотри, что ты сотворила!»
Белые глаза закатились. Тонкое тело выломало, затрясло в судорогах: до нежной кожи добрался ярящийся огонь. Запахло палёной плотью и горькими травами. Бледные руки, покрывшиеся бордовыми волдырями, потянулись к ней…