Я взяла в руки черное, асимметричное, перевернутое вверх ногами торнадо из фетра.
— Может. Только он не маньяк. Ты же не знаешь, ты не видела его глаз. Они карие, — прошептала я.
— Чего же ты мне раньше не сказала? — фыркнула Линни. — Ты дала ему номер своего телефона? И что это такое, черт побери?
— Шляпа. Дала. Написала прекрасным почерком. — Я положила шляпу на место. Очень оригинально, но, я не Грета Гарбо. Кроме того, некоторые вещи не в состоянии совершить прыжок из прошлого в настоящее, и эта шляпа в число прыгунов явно не входила.
Молодой человек в одеянии, которое можно было только назвать блузоном — нечто разрисованное, с широкими рукавами на резинке у запястья, — вошел в магазин с таким видом, будто прогуливался. Он тащил битком набитый походный мешок, который он, наверное, называл рюкзаком. Я увидела, как загорелись глаза у мистера Фрингера. Он не отрываясь следил за рюкзаком, который находился в опасной близости от хрупких предметов. Мистер Фрингер откинул голову и расправил плечи — словно готовая к броску кобра.
Взгляд молодого человека остановился на Линни. Он явно ее узнал, лицо его потемнело, и он приблизился, вздувая рукава.
— Ваша поэзия — только для птичек, — заявил он, подняв брови. Несколько лет назад Линни отложила свое поступление в юридический колледж и работала в книжном магазине.
— Чирик-чирик, — громко прочирикала Линни, выдержав паузу нужной длины. Линни у нас специалист по паузам. Парень удивленно уставился на нее, затем выскочил из магазина. Мистер Фрингер одобрительно улыбнулся Линни. Она улыбнулась в ответ, скромно пожала плечиками, и затем с улыбкой повернулась ко мне.
— Его рубашка, — только и сказала она.
Я даже глаза закрыла, чтобы не вспоминать.
— Я от нее в восторге, — заявила подруга.
Я открыла глаза и внимательно посмотрела на Линни: шарф, полосатый рабочий комбинезон и вышитые китайские тапочки. Меня окатила волна любви. Линни в самом деле единственный человек, который носит то, что ей заблагорассудится. Если она когда-нибудь поступит в юридический колледж, преподаватели, возможно, отправят ее домой переодеться. А может, и нет. Вполне вероятно, что одним прекрасным утром она скатится с постели, потянется, под настроение сдаст вступительные экзамены в юридическую школу и получит оценки, которые заставят всех пускать слюни, как бассет.
— Мне нравится вот это, — сказала я. Божественное, идеальное, сшитое лет семьдесят пять назад, но специально для меня. Черное, без рукавов, узкая заниженная талия, немного черных бус, возможно, настоящий янтарь. Легкое, как перышко, и, слава Богу, никаких выцветших пятен под мышками. Самое подходящее платье для первого свидания. Умереть можно! Платье для первого свидания, ради которого Луиза Брукс бы повесилась. Я знала, что оно мне подойдет.
— Годится только на китайскую собачонку, — заметила Линни.
Это был второй знак.
На удивление мало людей знают, что до того, как стать чудовищем с бровями, похожими на взъерошенных ворон, Джоан Кроуфорд была милой и забавной сильфидой. В конце фильма «Пожертвовав всеми другими», фильма, который вас очарует, но не повлияет решительным образом на вашу жизнь, Джоан выясняет, что именно старый приятель Кларк Гейбл, а не любовь всей ее жизни Роберт Монтгомери, как она полагала, в день ее предполагаемой свадьбы наполнил комнату любимыми цветами героини — подсолнухами. Когда друзья рассказали ей об этом, прелестное лицо Джоан просияло и пелена упала с глаз. Цветы были знаком! Кларк был ее мужчиной! Ко всему прочему, несмотря на довольно милую внешность, сравнивать Роберта Монтгомери с Кларком Гейблом было просто смешно, не говоря уже о том, что Роберт надрался и женился на девице с неприятным искусственным голосом за день до того, как он должен был жениться на Джоан. Именно цветы выгнали Джоан из дома, когда Кларк Гейбл должен был на корабле навсегда покинуть ее.
Но после того как Линни напомнила мне, что Мартин Грейс вошел в мою жизнь вовсе не с экрана кино, я впихнула подругу в книжный магазин, а сама заглянула в кафе «Дора», хотя у меня был выходной.
И они там были, две дюжины, во всей красе. И послал их Он. Целое облако белых великолепных пионов, надежда и обещание. Я кивнула им, и двадцать четыре снежные головки кивнули мне в ответ.
Знак номер три.
Глава 4
Клэр
Клэр сидела на своей постели с блокнотом и сортировала героинь. Они распадались на две категории: девочки, которые достигали всего лаской, и девочки, которые брали препятствия отвагой. В «Маленьких женщинах» встречались оба типа. Бет Марч была мягкой и робкой, так что даже страшный сосед мистер Лоуренс подарил ей пианино. А когда Джо Марч, посмотрев ему прямо в глаза, заявила, что он совсем не такой красивый, как ее дедушка, он засмеялся и заметил, что у нее есть характер.