— Если вы скажете нам, какое из этих двух вин вы предпочитаете, вы наш человек, — сказала мать Клэр красивому черноволосому официанту. Она протянула ему лист с перечнем вин и указала на два, ею выбранных, при этом слегка коснувшись его руки изящными пальцами с длинными ногтями. Она говорила низким голосом, и официант улыбнулся. Его передний зуб был с щербинкой, и Клэр заметила, что он очень молод. «Вот так мужчины улыбаются прекрасным женщинам», — подумала она с гордостью, даже этот паренек, почти еще мальчик, не устоял перед чарами ее матери.
Он принес вино, наполнил бокал матери и задержал бутылку над бокалом Клэр. Клэр уже собралась отказаться, но он смотрел не на нее, а на мать, а она, к ее удивлению, кивнула. Клэр смотрела, как темное вино поднимается в бокале, и не знала, что ей делать. Может быть, ей напомнить матери о ее собственной сестре, которая в девятилетнем возрасте после вечеринки проскользнула вниз и выпила остатки из всех бокалов? «Ее нашли на лужайке, она смотрела на луну и смеялась. С того дня она превратилась в безнадежную пьяницу. Безнадежную». Собственные слова ее матери, ее рассказ. Невероятно, чтобы она об этом забыла.
Но мать взяла бокал и посмотрела на Клэр, подняв брови. Бокал был большой, на высокой ножке, Клэр никогда не держала такого в руках, тем более не пила из такого. Она обхватила пальцами ножку и, взглянув на мать, подставила ладонь под донышко и подняла. Мать одобрительно кивнула. Может быть, так и надо, так и положено?
— Важно знать, когда можно нарушить правила, а когда нужно им подчиняться. Давай выпьем за прогул! — Она чокнулась с Клэр, и Клэр сделала глоток, ощутив странный вкус, но она все равно проглотила. На глаза навернулись слезы, и она быстро моргнула. «Господи, пожалуйста, не превращай меня в пьяницу», — взмолилась было она, затем передумала. Наверное, некоторые люди могут стать безнадежными пьяницами, а другие не могут, и ее мама знает об этом, знает, что Клэр из тех, кто не может. Если бы ее мама этого не знала, она никогда не позволила бы Клэр пить вино, ни за что в жизни. Она представила себе, как мать выбивает бокал из ее руки, когда она подносит его ко рту, стекло разбивается, на стене возникает бурое пятно.
Еда оказалась забавной: какие-то невероятные сооружения, лежащие в центре большой тарелки, соус образует сияющие узоры, мясо уложено на овощи, а не рядом. Клэр едва успела разобрать одно из сооружений и попробовать его, как принесли другую тарелку. Слишком много еды — невероятно много, — но это ничего, потому что мать ела с аппетитом, даже с жадностью, и Клэр вспомнила, что в последнее время мама очень мало ела. Она бродила во время обеда по кухне, присаживалась на стол, скрестив ноги, и болтала одной, но сидела так недолго. Ее мама всегда была стройной, но в последнее время Клэр заметила, что она очень похудела: руки стали прозрачными, пальцы похожи на когти, кожа на скулах натянулась. «Она выглядит как модель», — убеждала себя Клэр. И ей было радостно видеть, что мать ест с аппетитом.
— Послушай, Клэр, — неожиданно сказала мать, — на это Рождество мы забудем про все эти американские скучные Святки и поедем в Испанию, в Мадрид. — Она отпила большой глоток вина, затем покачала головой. — Нет, нет, в Барселону! Ты глазам своим не поверишь. Это же сказочная страна! Что ты по этому поводу думаешь?
Клэр ликовала — ее спрашивают, что она думает! Она сказала:
— Я думаю, определенно да.
Хотя она обожала рождественские праздники в Филадельфии. Они всегда были только вдвоем. Родители Клэр были единственными детьми в неполных семьях. Клэр никогда не видела своего отца на Рождество. У них была традиция — вместе ужинать под Новый год, хотя вряд ли это можно назвать традицией, поскольку обычно она не соблюдалась. Отец Клэр часто бывал в отъезде или был слишком занят, но Клэр это мало огорчало.
Так что каждый год Клэр с матерью садились в поезд и отправлялись в город, чтобы полюбоваться праздничной иллюминацией, а затем вместе садились на пол в «Лорд Тейлор» и смотрели световое шоу. Они обе обожали рождественские песнопения, и мама научила Клэр петь «Молчаливую ночь» и «Ангелы-вестники поют!», слов которых почти никто не знал. В канун Рождества они ужинали в деревенской гостинице, где женатая пара, Джуно и Ларс, угощали их рождественской едой — гусем, грушами, каштанами и настоящим пудингом из фиников. Клэр чувствовала себя спокойно и уютно, сидя за столиком со своей матерью в комнате, полной шумных, смеющихся, разодетых незнакомых людей. Над крышей дома нависало деревенское небо, и Рождество медленно приближалось к ним, как легкий снег.