Из-за «подправленной чувствительности» не начинаешь задницей чувствовать, чем позади тебя занят напарник, и не ощущаешь фантомную боль от его ранений. Почему чуть ли не все напарники побратались до целования в дёсны? У них играли вместе дети, их семьи проводили вместе уикенды в разных мирах. Парни, которым позволили ориентация и семейное положение, давно перетрахались. Макс тоже не избежал сдвига по фазе: казавшаяся неприятной серая кожа вдруг перестала отталкивать, ассиметричное невыразительное лицо с квадратной челюстью начало вызывать симпатию, бугрящиеся мускулы… Ну, понятно. Не то чтобы его совсем не привлекали мужчины: лет в семнадцать он бы попробовал, но сейчас-то ему под сороковник. Раз не сподобился — значит, не особо надо. Впрочем, это отговорки.
По-настоящему ему не нравилось, как ими манипулировали. Даже не скрывались. Вероятно, по мнению командования, оправданно: в конце концов, бойцы, обшаманенные иномирцами, показывали завидные результаты. Только можно ли доверять напарнику, складывающимся отношениям, собственным чувствам, не зная, что намагиченное, а что твоё? Макс до сих пор ни разу не сходил в Равив, поддавшись антипатии и опасению перед магами: фиг знает, чем ещё его заразят, покажись он на их территории. Но работать удобно, конечно.
Вот и сейчас, следуя за Сшашсем, он прикрывал квадрат, который тот безмолвно оставил ему. Перепрыгнув через невысокий забор, они приблизились к богатому двухэтажному дому. Сшашс уверенно зашёл с заднего входа и направился прямо к двери в подвал. В сети всё было тихо: чистильщики пока не появились — если повезёт, выберутся без приключений.
Девочку спас огромный холодильник, в который оказалась переоборудована одна из комнат. Оплавившийся замок пришлось взломать, но она сидела там, среди полок, забитых упаковками с молочкой, и крюков с тушами — живая, с опухшим от слёз лицом и невменяемая от страха. Опустившись рядом на колени, Макс попытался заговорить с ней. Из-под светлого подола торчали сбитые колени, на предплечье проступили синяки — видимо, сюда её кто-то забросил силой. Маленькая, года три. Четыре? Пять? В общем, маленькая. Макс не разбирался в детях. Костлявые локти доставляли больше неудобства, чем те несколько килограмм, что скрывались под лёгким платьицем.
Они выбежали на дорогу, когда девочка начала выкручиваться:
— Ванесса! Мы забыли Ванессу!
Над сгоревшим городом с его безмолвием крик разнёсся подобно тревожной сирене. Макс чертыхнулся, пытаясь перехватить вёрткое тельце.
— Ванесса! Вместе со мной! Ванесса!
Девочка обмякла: Сшашс приложил её заклинанием. Вот за это Макс иномирцев любил. Попробуй оглуши такую мелочь, точно рассчитав силу. Прибьёшь и не заметишь.
— Проклятье! — прошипел он вслед напарнику. — Не вздумай туда возвращаться, ты видел только одну жизнь!
Но тот уже скрылся в доме, даже не обернувшись. Макс отошёл к выгоревшему минивэну и, опустив девочку, вскинул автомат. Хрена с два он двинется отсюда, пока не появится Сшашс. Нарушенные инструкции, ха. Пусть докажут. Он поправил переговорник.
— Не молчи, что там?
— Ищу, дай мне минуту.
Несколько мгновений не происходило ничего, но у Макса засосало под ложечкой. Он знал, что сейчас услышит.
— Вижу чистильщиков.
Почти одновременно с ним подали голос ещё двое из команды:
— Вижу чистильщиков.
— Вижу чистильщиков.
Не успели они закончить, как в наушнике снова зашумело:
— Центральная Соколу. Общая эвакуация. Мы открываем вам портал. Повторяю. Общая эвакуация.
— Вижу двенадцать жизней, — отчитался Сшашс.
— У меня семь.
— Одиннадцать.
— Что происходит? — пробормотал в общий эфир Алекс. Его вопрос остался без ответа.
— Нашёл Ванессу. Выхожу.
На Ванессу Максу было плевать. Ладони вспотели под перчатками. Он не отрывал взгляда от прохода, в котором скрылся напарник. Быстрей-быстрей-быстрей. Тишина давила, как никогда. Он правда слышит шаги или это его собственный пульс?
Наконец Сшашс появился на крыльце, побежал по ступенькам. Автоматная очередь разрезала тишину, и он рухнул, прокатившись вперёд по золе газона.
Максу обожгло шею. Различать чужую боль он научился. Он посмотрел в другой конец улицы, откуда мягким, но стремительным шагом приближались затянутые в чёрное фигуры. Говорите, чем больше смертей, тем лучше? Ну так он с удовольствием поможет. Суки.
Он не успел ничего сделать: Сшашс вскочил и бросился к нему, выкрикивая на ходу:
— Пошли, пошли, пошли!
Не тратя времени на рассуждения, Макс подхватил девочку. Дальнейший путь превратился в звуки выстрелов, отлетающие от мостовой пули, тошноту от поглощаемых амулетами заклинаний и подбадривающие голоса в наушнике. Преследователи не отставали. Макса с Сшашсем спасла только хорошая фора — ну, и быстрые ноги: попробуй метко пострелять на бегу.
Портал схлопнулся сразу за их спинами. Кругом сидели их парни, о чём-то шепталось в углу командование, суетились медики, взявшие на себя девочку. Макс плюхнулся прямо на пол, оперевшись спиной на стену. Дыхание тяжело вырывалось из груди, раздирая сухим воздухом горло. Рядом упал Сшашс:
— Со вторым Днём рождения нас.
— Что там случилось? — немного отдышавшись, прохрипел Макс. — Почему так много чистильщиков?
— Не чистильщики. Маги. Они закончили подготовку. Скоро у вас появятся источники.
Макс сжал кулаки. Закончатся массовые убийства, пропадут огнедышащие ящерицы — ну, он на это надеялся. Теперь чистильщики станут его добрыми соседями. Ладно. Уж лучше так, чем постоянная бойня.
— А на крыльце?
— Ступенька провалилась под ногой. Хотел погасить удар, но неудачно упал на какую-то железку. — Сшашс прикоснулся к шее, и Макс почувствовал, как заныла его собственная в том же месте. Сегодня у него прибавилось седых волос.
Про Ванессу он спросить не успел — не то чтобы его она действительно интересовала, но надо же узнать, из-за кого они чуть не отбросили копыта. Сшашс запустил руку под броник и вытащил небольшую мягкую куклу с жёлтыми волосами. Плюшевое розовое платье открывало бесформенные ноги, вышитый чёрной ниткой рот глупо улыбался на пухлом лице. Развернувшись, Макс со всей силы отвесил Сшашсу подзатыльник. И по роже съездил бы, если бы не было так лень вставать. Тот ухмыльнулся, но промолчал, откинув голову на стену. Макс тоже закрыл глаза и расслабился.
— Эй, — нарушил молчание Сшашс. — Пошли после дежурства ко мне. У нас хорошо. Зима, каминами пахнет. Поохотимся.
Пачкая Макса сажей, он прижимался к его плечу своим. Вокруг плыл запах гари, пота и — едва заметно — пряной, чуждой травы. Знакомо, привычно. Макс через два слоя ткани чувствовал исходящее от Сшашса тепло и не хотел отстраняться.