Это продолжалось уже несколько дней, и я был зол! Зол, потому что не понимал, что произошло. Её телефон до сих пор, был выключен, и то что удалось выяснить в первый день было всего лишь началом. Где-то на третий день, моему другу, пусть и не законным способом, но всё же удалось выяснить, что банковские счета на имя Саши и Тани были опустошены в день их исчезновения, в одном из банков в центре города.
Позже, начальнику охраны моего отца – Николаю Григорьевичу, удалось достать запись с камер видеонаблюдения, того самого банка. Увиденное меня потрясло! Дело в том, что у неё были красные круги под глазами и опухший нос, конечно, она попыталась закрыть всё это косметикой, но получилось не очень. А ещё она очень часто оглядывалась, как и её сестра, будто пытались выяснить, нет ли за ними слежки.
Беспокойство росло с каждой минутой.
Вопросов становилось всё больше и больше. От кого она бежала? Да-да, именно бежала, иначе зачем им уезжать, куда-то даже не попрощавшись ни с кем, опустошать свои счета, продавать квартиру за наличные и самое главное, выключать телефоны и уезжать из города на автобусе, который не требует регистрации по паспорту.
С каждым днём, мой друг, «копал» всё глубже и глубже, чтобы выяснить, куда они могли поехать, но ничего существенного не находил. Лишь некоторые детали, которые служили уточнениями к предыдущей биографии. И уточнения эти создавали не самую приятную картину. Появлялись новые вопросы, мнения, догадки, но вот решений не было.
Догадка о том, что их кто-то преследует становилась всё явной и начали появляться мысли о том, что их нашли и поймали, я старался не допускать. Но она всё чаще лезла в голову.
Страх и беспокойство за Сашу не давали спать по ночам, я цеплялся за любую информацию. Каждый раз, когда звонили по телефону, я снимал трубку в надежде, на то, что это окажется она, но меня ждало разочарование. Видя моё состояние, отец предложил помощь. Вернее, своих людей, специалистов, которые могут помочь мне в поиске.
И я согласился, хотя по кокой-то причине, мне казалось, что отец это делает не для меня. Да и эта её реакция на отца, всё ещё крутилась в голове.
Александра
Мы собирались уехать через неделю, сообщив всем, что я еду на лечение, но то, что случилось сегодня, заставило изменить свои планы.
Дело в том, что на прошлой неделе, Таня пришла к выводу, что моё «изменение» началось и нам нужно уехать на некоторое время. Это необходимо для нашей безопасности, поэтому я сразу же согласилась, хотя расставаться с Владом совершенно не хотелось.
Ещё несколько недель назад я сомневалась в том, нравится он мне или нет. Но за эти две недели, которые мы провели вместе, я поняла, что испытываю к нему что-то на много большее, чем симпатия.
Но то что случилось сегодня…
Как он мог? Как он мог так со мной поступить?
Неужели, всё что он говорил и делал было лишь для того, чтобы доставить меня к своему отцу?
Я ему поверила! А ему нужно было привести меня к своему отцу, к тому человеку, который преследовал мою семью тринадцать лет назад! К тому человеку, который убил моих родителей охотясь за мной! Ему лишь нужно было порадовать своего отца, человека, на которого он работает.
По щекам катились злые слёзы, которые я не смогла сдержать. У меня больше не было, на это, сил. Все силы уходили на то, чтобы не разрыдаться во весь голос. Я была в своей комнате, лежала свернувшись клубком на кровати. В тишине тёмной комнаты были слышны лишь мои редкие всхлипы, я это знала по той простой причине, что не могла ни на что отвлечься.
Я лежала и плакала, потому что понимала, что это моя самая большая ошибка. Потому что понимала, что больше никогда не смогу доверять.
На утро увидев меня в таком состоянии Таня испугалась и начала расспрашивать меня о случившемся. Рассказала ей обо всём в подробностях, и мы решили, что уезжать будем сегодня, а не как планировали.
Я приняла душ и постаралась привести лицо в порядок, но опухший нос и красные глаза скрыть не удалось. Плюнув на это дело отправилась в институт. Забрала свои документы и вернулась в квартиру.
Влад приехал, чтобы отвезти меня на занятия, но я не открыла дверь, немного подождав он ушёл. А на меня снова начала накатывать истерика.