- Милая, услышь меня пожалуйста! Ты должна очнутся! – встревоженный и усталый голос Тани, было первым, что я услышала после столь долгой тишины.
Попыталась открыть глаза, не получилось.
- Саша, ты должна справится! Ты должна вернутся! – говорила Таня, почему-то тихим и неуверенным голосом.
Я повторила попытку и у меня наконец получилось приоткрыть веки. Яркий свет резал глаза и мне пришлось зажмурится.
- Саша! Саша, ты меня слышишь? – спросила тётя.
Я хотела ответить, но ничего не получилось. В горле пересохло, к тому же онемевшее тело не подчинялось мне.
- Просто открой глаза если слышишь!
Открыла и снова зажмурилась.
- Сейчас! Сейчас, я выключу свет.
У меня со лба что-то убрали и дальше слышала только шорох. Через минуту мне удалось открыть глаза и даже осмотреться. Большая комната, обставленная новой мебелью. Высокий потолок, два больших окна и выход на балкон. Я лежала на огромной кровати, рядом стояло кресло, в котором сидела Таня. Она была совсем не похожа на себя. Похудела, осунулась, вид был уставшим, об этом свидетельствовали мешки под глазами.
Она протянула мне стакан с водой. Сделала глоток. Вода резала горло, которое давно пересохло. Прокашлялась.
- Как себя чувствуешь, милая? – поинтересовалась Таня.
- Не знаю, - честно ответила я. После пустоты и испытанных мною чувств, я просто, не знала – эта слабость и есть то, что я должна чувствовать?
Через несколько дней мне рассказали, что меня в бессознательном состоянии привезли в этот коттеджный домик. Он находится в дачном посёлке, недалеко от города. Домик сам двухэтажный. На первом этаже: кухня, гостиная и комната для гостей. На втором: рабочий кабинет, две просторные спальни и большая ванная комната.
Чуть больше двух суток, я лежала просто без сознания. А потом… потом всё началось. Таня рассказала, что они с Денисом, услышали мой крик, когда сидели на кухне. Добежав до моей комнаты, обнаружили, что я лежу на полу и извиваюсь от боли. У меня был жар, который они не могли сбить. В таком состоянии я пробыла неделю. Таня уже не надеялась, что мне удастся выкарабкаться, когда всё прекратилось, и я пришла в себя.
Она плакала, когда рассказывала о случившемся, тогда я поняла, что она мне ближе всех на свете, и я сделаю, всё что в моих силах, чтобы она больше никогда не проронила ни слезинки из-за меня!
Когда-то давно, ей пришлось отказаться от своей обычной жизни, чтобы позаботится обо мне. Все эти годы, она оберегала меня, учила жить и главное любила. И я должна сделать всё, чтобы она была счастлива.
У меня было время обдумать прошлое и принять решение.
Раз Артур Викторович за столько лет не забыл про меня, значит, я либо для него опасна, либо необходима.
Теперь осталось узнать в чём мои дар.
Таня говорила, что моё «изменение», проходило не так, как у всех. Остальные находились в сознании и испытывали на много меньше боли, и проходило всё это в течение пары-тройки дней – максимум.
Тётя спрашивала меня, о том, что видела и чувствовала в бессознательном состоянии. Я всё подробно описала, но это ничего не дало. Таня сказала, что ни о чём подобном даже не слышала. Она даже искала информацию в старых книгах и записях, но ничего не нашла.
Всё началось через две недели, когда я уже восстановилась полностью и, начала походить на здорового человека, нежели, на ходящий труп.
Я решила разобрать наконец все свои вещи и разложить по шкафам и полочкам, а то, до сих пор руки не доходили. Успела разобрать, почти все вещи, когда мне на глаза попался плюшевый мишка. Серый, симпатичный плюшевый мишка с красной сердечкой в лапках. Тот самый, которую Влад выиграл для меня в тире. Мне снова стало грустно и больно, наверное, не скоро удастся от этих чувств избавиться.
Ещё свежие воспоминания о том, как он признавался мне в любви, отодвигались, более новыми – о том, как он меня предал.
Неужели всё, что он говорил и делал было ложью?
С этой мыслю пришёл гнев. Я злилась на себя, за то, что поверила. Крепче сжала фоторамку, которую до сих пор держала на весу. Услышала треск и перевела взгляд. В руке больше не было рамы, вместо него, на пол осыпалась пыль. Я отшатнулась.