Такое бывает только в страшных сказках. Просто няня рассказала мне такую на ночь, вот и сны приснились дурные. Скоро я проснусь, и сразу пойму - ведь в моей комнате пахнет не плесенью и сыростью, а сушёной мятой...
Я твердила себе это, пока шла за Алией, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться. В коридорах после теплой трапезной показалось ещё холоднее.
Ненавижу холод. И серое. И всё, что происходит со мной сейчас.
На глазах выступили злые горячие слёзы, и я шмыгнула носом, стараясь не заплакать. Алия обернулась и хмуро глянула на меня - глаза у неё тоже оказались тёмные, как каштаны.
Я снова всхлипнула и зажмурилась, чувствуя, как горячие слёзы текут по замёрзшим щекам и носу.
- Ты устала, что ли? - спросила она. - Пошли на улицу, пока работать не заставили.
Я кивнула и молча поплелась за ней, быстро вытерев лицо рукавом. На глаза сразу набежали новые, но мне уже было всё равно.
***
Алия уселась на старом поваленном бревне, и меня потянула за собой. Я сначала боялась испачкать платье, но потом махнула на всё рукой и устроилась рядом.
- А ты откуда? - спросила она, глядя на серое небо. Здесь, правда, ещё были осенние листья, жёлтые и красные, яркие, и эти цвета как будто согревали.
- Из Орхины. Я там с родителями жила, а потом они умерли. А родственники сюда меня отправили.
Произнесённые вслух, мои беды вдруг показались непонятными и странными. Словно платье с чужого плеча, они не были моими.
- Говорят, в Орхине море. Оно красивое? - неожиданно мечтательным оном сказала Алия. - И вода в нём солёная.
- Да, очень. И всегда разное.
Я невольно вспомнила, как по изумрудной глади воды бежали белые пенные барашки, будто кружева на ткани. День выдался солнечный, и ветер всё норовил стащить с меня шляпку. А мама смеялась и поправляла ленты под подбородком.
Теперь мне туда уже не вернуться.
Алия хотела что-то сказать, но в кустах зашелестело и на поляну выбралась ещё одна девочка, с длинной светлой косой, перекинутой через плечо.
- Вот ты где! - воскликнула она, а в следующий миг её взгляд упал на меня. - Ты ведь вчера приехала, да? Я видела тебя в спальне.
- Почему тебя не было на завтраке? - перебила её Алия, быстро вставая. Она вообще выглядела слишком резкой и острой, словно лезвие ножа. - Снова в город ходила?
Девочка кивнула, и тут на поляну выбралась другая - рыжая, остроносая, лет восьми-девяти. Она отряхнула роскошные, не заплетённые в косы, локоны и одёрнула потрёпанное грязное платье.
- Марьеса к сестре бегала, - крикнула она. - Всё утро у неё проторчала.
- Кастина сегодня приболела, - виновато улыбнулась светловолосая Марьеса, растирая покрасневшие пальцы. - Я навестила её, она мне даже еды дала. Хочешь?
- Потом, - махнула рукой Алия.
Ненадолго на поляне воцарилось молчание, прерываемое лишь вороньим карканьем. Черешок с почти неслышным звуком отделился от листа и медленно опустился мне на колени.
- Тут недалеко сад яблоневый есть, - вдруг сказала Марьеса. - Мы по осени всегда там работаем, плетень подновляем, чтоб зайцы деревья не погрызли.
Я неловко кивнула, не зная, что делать дальше. С этими девочками я чувствовала себя чужой.
Моя жизнь уже закончилась в день смерти родителей. Этим утром началась новая, другая и непривычная.
Раньше я никогда не думала, что люди могут прожить несколько жизней.
- Я Линната, - вдруг представилась рыжая и вытерла ладонью нос. - Ты Кеаррия, да? Я слышала от старших девочек...
- Керри, - поправила я. - Мне больше нравится Керри.
Линната пожала плечами, будто говоря - кому это интересно? - и уселась прямо на мокрую траву.
Я обвела взглядом поляну, окружённую кустами сирени, никогда никем не стрижеными, и вдруг заметила сиреневую цветочную кисть, в первое мгновение даже не поверив своим глазам.
- Что там? - спросила Алия и тут же ахнула от удивления. - Пошли посмотрим...
Это действительно оказалась кисть сирени, небольшая, слабо пахнущая, дрожащая на ветру. Я раньше никогда не видела, чтобы сирень расцветала осенью, и теперь зачарованно смотрела, не в силах оторвать глаз.
- Разве так бывает? - Марьеса робко коснулась пальцами цветков, и тут же отдёрнула руку.
- Давайте не будем её трогать, - робко прошептала Алия, и мне показалось, что такая робость ей совсем не свойственна. - Пусть цветёт.
Мы стояли вчетвером на поляне и смотрели на эту кисть, такую маленькую, такую беззащитную и прекрасную. Порой мне кажется, что именно тогда я смогла поверить в чудеса, и эта вера всегда поддерживала и защищала меня. Человек не может без надежды, и её символом для меня стала цветущая осенняя сирень.