Инна Шаргородская
КОГДА ПРИШЕЛ ВОЛШЕБНИК
«Если мне нужны чудеса, я знаю, где их искать».
«Какой далекой
Кажешься ты мне,
Страна Цукуси, от которой
Нас отделяют тысячи слоев
Плывущих белых облаков в небесной дали…»
Глава 1
«– …Не в добрый час мне рыбки захотелось, – сказал кавалер Юон, отодвигая от себя блюдо с обглоданными костями. На лице его заиграла мрачная ухмылка.
Затем кавалер встал и…»
Встал и… поклонился? Встал и схватился за шпагу? Встал и упал замертво? Или все-таки пожил еще немного?..
Вероника перечитала последнюю коротенькую фразу трижды, испустила долгий вздох и выключила компьютер. Затем она встала и… отойдя к окну, закурила.
Блестящий кавалер Юон, бретёр и умница, кажется, и в самом деле приказал долго жить. Впал в коматозное состояние еще в середине второй главы. С тех пор реплики кавалера не отличались остроумием, а поступки – логичностью, и, по всей вероятности, его надо было убирать из повествования и заменять кем-то другим.
Новая книга не задалась с самого начала. То ли был выбран неверный тон, то ли сюжет хромал, то ли герои попросту не желали в нем участвовать, намереваясь жить своей, неведомой автору жизнью – кто его знает? Может быть, в число причин следовало включить еще и отчаянную нехватку в собственной жизни Вероники денег, солнца, любви… сама она, во всяком случае, никак не могла понять, в чем дело.
Тоска.
Надеялась, что, проводив на лето сына к бабушке, воспрянет духом. Сдвинет наконец с места этот застрявший воз, слова польются рекой… Ничего подобного. Настроение по-прежнему оставалось упадочническим, написанный кусок по-прежнему казался неживым и скучным.
Не таким должен быть сказочный роман. Нет, черт побери, совсем не таким…
На подоконник сел воробей, скосил на Веронику круглый блестящий глазок, чирикнул и улетел.
Она хмуро улыбнулась, погасила сигарету и взглянула на часы. Пора выходить, чтобы не заставлять Антона ждать. Он обещал принести денег, напоить пивом и даже, может быть, покормить. В ресторане.
Старый, верный друг. Цены бы ему не было, если б только он не мучил ее своими вечными предложениями руки и сердца. В десятом классе начал и не успокоился до сих пор, когда обоим уже по тридцать.
Красавец Антошка, голубоглазый блондин, преуспевающий кинорежиссер, прямо-таки женский идеал. И что он нашел в этой серой мыши? – шипели еще школьные подружки. Некоторые, наверное, и теперь пошипывали, только не так откровенно.
Вероника, натягивая на себя плащ, посмотрела в зеркало, висевшее в прихожей. И вовсе она не мышь, хоть и серая. Вернее, пепельная. Короткая стрижка шапочкой, чуть вьющиеся волосы, прямой нос, хорошие глаза. Большие, меняющие цвет под настроение – от серо-грозового до бирюзового. А еще – черные брови и черные ресницы. Признак породы, говорят. Знать бы еще, какой…
Она отвернулась от зеркала, подхватила сумочку и вышла из опостылевших четырех стен на такую же опостылевшую улицу, где ее наверняка не поджидали никакие приключения, никакие встречи и никакие озарения, которые могли бы наполнить жизнь новым смыслом. Одарить, например, вдохновением и помочь разобраться в том, чего же она все-таки хочет от жизни, эта молодая талантливая писательница с неуёмным воображением и дурным характером…
Антон, конечно, уже ждал ее у метро. Издалека помахал рукой, словно боясь, что она не увидит его в толпе. Как же, как же – эта гордая золотая голова возвышалась над всеми остальными, словно одуванчик над травой. Вероника, которая и так-то не могла похвалиться ростом и дородностью, рядом с ним казалась совсем малюткой. Дочечкой…
– Ну что, горемыка, – сказал он, наклонившись и коротко поцеловав ее в щеку. – Пиво пить будем?
– А то, – сказала она. – Только не в кафе. Солнышко сегодня, благодать на улице. А что это ты меня горемыкой обзываешь?
– Ну, как же! Не пишется – по глазам вижу. Максимку опять же проводила… Он звонил? Доехал нормально?
Вероника со вздохом кивнула. Вот так всегда – угадывает ее настроение с полувзгляда, полуслова. Любовь…
– Одной беде могу помочь, – заявил Антон, покупая в ближайшем ларьке две бутылки пива. – Давай сделаем другого сынишку. Меньше будешь скучать.
– Тошка, ну не надо, а? – грустно попросила Вероника. – Может, хоть сегодня обойдешься без предложений? И без того на душе паршиво…
– Благодарю вас, Вероника Андреевна, – сухо сказал он. – Умеете вы человеку доброе слово сказать.