— Говорят, здесь самый сильный прилив на Западном побережье, сильнее, чем в Карибском море.
— Я бы предпочел, чтобы их сравнивал кто-нибудь другой. Мне пришлось целых десять минут набираться сил, цепляясь за руль, прежде чем я смог вскарабкаться по канату.
— Тебе еще повезло.
— Было почти темно. Кроме того, они приняли лишь обычные меры предосторожности, поскольку им и в голову не могло прийти, что на этот раз они имеют дело с сумасшедшим, — добавил я с горечью. — На корме было лишь два или три человека. И вообще на борту их всего семь или восемь. Весь основной экипаж исчез.
— И никаких следов?
— Никаких. Нет ни живых, ни мертвых, никаких следов. Дальше мне крепко не повезло. Я уже собирался пройти от кормовой надстройки на мостик, но тут натолкнулся на кого-то. Я отпрянул и что-то пробормотал, тот ответил — я не понял что. Я крался за ним до камбуза. На камбузе он снял телефонную трубку и заговорил с кем-то быстро и встревоженно. Он говорил, что один из членов прежнего экипажа спрятался и теперь пытается бежать. Разговору я не мог помешать — он смотрел на дверь и держал наготове пистолет. Надо было поторапливаться. Я полез на мостик…
— Мистер Калверт, вы, наверное, хотели проверить на прочность свою дурацкую голову?
— Дядюшка Артур высказался бы похлеще. Но это был мой единственный шанс, другого не было. Кроме того, если они решили, что я перепуганный насмерть член прежней команды, им нечего было так уж сильно беспокоиться. Вот если бы тот парень увидел меня в водолазном скафандре, с которого льется вода, он бы на месте сделал из меня дуршлаг. Но он не сделал этого. Пробираясь вперед, я без приключений миновал еще один пост наверное часовой покинул мостик до того, как была поднята тревога. На мостике я не стал задерживаться. Я прошел на правый борт и спрятался под чехлом лебедки. Минут десять вокруг было сущее столпотворение и сияние огней, затем они все бросились на корму. Видимо, они решили, что я все еще прячусь там. Я прошел через все помещения командного состава — никого. В одной каюте, думаю, что механика, был полный разгром, ковер покрыт пятнами засохшей крови. Чуть дальше, в каюте капитана, койка была вся пропитана кровью…
— Их же предупредили, чтобы они не оказывали сопротивления!
— Я знаю. Потом я нашел Бейкера и Дельмонта.
— Вот оно как, Бейкера и Дельмонта. — Ханслетт опустил глаза, разглядывая свой стакан. Хотел бы я, бога ради, чтобы на его мрачном лице было хоть какое-то выражение.
— Дельмонт, видимо, в последнюю минуту пытался подать сигнал бедствия. Им было приказано сделать это только в крайнем случае, значит, их раскрыли. Он был убит ударом в спину сантиметровой ширины стамеской, после чего его отволокли в каюту радиста — она соединяется с радиорубкой. А потом в радиорубку пришел Бейкер. Он был в кителе капитана — последняя отчаянная попытка замаскироваться. У него был револьвер, но Бейкер ждал опасности не с той стороны, и револьвер его смотрел не туда, куда нужно… Та же самая стамеска в спине.
Ханслетт налил себе еще. Много больше, чем в первый раз. Ханслетт иногда может здорово пить. Он проглотил половину виски одним махом.
— И конечно, они не все убежали на корму, — предположил он. — Наверняка оставили комиссию для организации торжественной встречи.
— Да, и комиссия оказалась сообразительной. И очень опасной. Похоже, эти парни классом выше, чем мы. По крайней мере — выше меня. Комиссия состояла из одного человека, двоих мне было бы лишку. Я уверен, что это он убил Бейкера и Дельмонта. То, что я уцелел, это такое везение… больше такого не будет.
— Ну, удрал-то ведь ты, а не твоя удача.
А удача Бейкера и Дельмонта удрала. Я знаю, он винит во всем меня. Я уверен, что и Лондон будет считать виноватым меня. Я и сам так считал. У меня был небольшой выбор. Больше некого было винить.
— А ты не думаешь, — спросил Ханслетт, — что дядюшка Артур…
— Дьявол с ним, с дядюшкой Артуром! Кто сейчас думает о дядюшке Артуре! Как, по-твоему, что я сейчас чувствую?
Я впал в ярость, я прямо излучал ее. Впервые какое-то выражение промелькнуло на лице Ханслетта. Видимо он не ожидал от меня таких эмоций.
— Я не о том, — сказал он. — Я о "Нантсвилле". Теперь мы уверены, что это "Нантсвилл", мы знаем его новое название и флаг. Кстати, какое?
— "Альта Фиорд", Норвегия. Но это не имеет никакого значения.
— Это имеет значение. Мы радируем дядюшке Артуру…
— И наши гости обнаружат нас в машинном отделении с наушниками на голове. Ты спятил?
— Черт возьми, ты так уверен, что они явятся?
— Да, я так уверен. И ты тоже. Ты сам сказал.
— Я только признал, что они явятся именно сюда. Если явятся.
— Если явятся, если явятся! Боже милостивый, да они уверены, что я был на корабле несколько часов. Что я мог узнать их имена и составить полное описание каждого из них. Так получилось, что я никого не смог рассмотреть, но они об этом не знают! Они-то уверены, что их приметы будут переданы в Интерпол. Наверняка среди них есть такие, на которых уже имеется досье. Они слишком умны для новичков. Кое-кто наверняка известен полиции.
— Тогда они в любом случае опоздали. Ты уже мог сообщить.
— А зачем им единственный свидетель, который может их опознать?
— Я думаю, лучше нам достать оружие.
— Нет.
— Ты не обидишься, если я тебе кое-что посоветую?
— Валяй.
— Бейкер и Дельмонт. Подумай о них.
— Я только о них и думаю. Ты не обязан оставаться здесь.
Он поставил свой стакан. Так спокойно и аккуратно, словно просто собрался пойти спать. На его мрачном лице уже второй раз за десять минут появилось выражение, на этот раз воодушевляющим оно явно не было. Затем он поднял свой стакан и ухмыльнулся.
— Ты соображаешь, что говоришь? — сказал он ласковым голосом. — Тебе, видимо, повредили шею, поэтому у тебя нарушено кровоснабжение мозга. Ты же не справишься и с плюшевым медвежонком! Кто, кроме меня, присмотрит за тобой, если эти ребята и в самом деле начнут свои игры?
— Извини, — сказал я. Вообще-то я так и думал. Я работал с Ханслеттом раз десять за последние десять лет и хорошо знал его, поэтому было глупо с моей стороны говорить такие вещи. Пожалуй, единственное, на что Ханслетт не способен, это бросить вас в минуту опасности. — Ты что-то говорил о дядюшке?
— Да. Мы знаем, где находится "Нантсвилл". Дядюшка может послать военный корабль следить за ним по радару, если…
— Я знаю только, где он находился. Они подняли якорь, как только я удрал. Так что сейчас он может быть в ста милях отсюда — в любом направлении.
— Но нам известно, как он теперь выглядит.
— Я же сказал, что это не имеет никакого значения. Завтра он будет выглядеть иначе. "Хокомару" из Иокогамы, с зелеными бортами, японским флагом и другими мачтами.
— А воздушная разведка? Мы можем…
— К тому времени, когда будет организована воздушная разведка, понадобится охватить район площадью в двадцать тысяч квадратных миль. Плюс низкая облачность — значит, они будут летать низко под облаками. Это уменьшит радиус видимости на девяносто процентов. Да еще этот дождь… Ни одного шанса из ста, даже из тысячи. А если они обнаружат их локатором, что тогда? Дружеская радиограмма от пилота? Больше он ничего не сможет сделать…
— А флот? С самолета можно вызвать корабли.