- Здесь не возникает вопроса "почему?", моя дорогая Шарлотта.- Дядюшка Артур говорил почти раздраженно.- Здесь не требуются оправдания. Если бы Калверт не убил их, они убили бы нас. Они приплыли для того, чтобы убить нас. Вы же сами нас предупредили. Чувствуете ли вы угрызения совести, убивая ядовитую змею? Эти люди ничем не лучше. А что касается их ареста...- Дядюшка Артур сделал короткую паузу - может быть, для того, чтобы скрыть усмешку, а может, чтобы поточнее припомнить заключительную часть проповеди, которую я прочел ему сегодня вечером.- В этой игре нет промежуточных стадий. Убивай или будешь убит. Эти люди смертельно опасны, их не следует предупреждать...- Добрый, старый дядюшка Артур, он запомнил практически всю проповедь, слово в слово... Она посмотрела на него долгим взглядом, лицо ее было непроницаемо. Потом повернулась, посмотрела на меня и ушла из рубки.
- Вы теперь такой же плохой, как и я,- сказал я дядюшке Артуру. Она появилась снова ровно в полночь. И опять зажгла свет. Ее волосы были аккуратно уложены, лицо-уже не казалось изможденным, а одета она была в одно из тех платьев, что так удачно скрывают излишнюю полноту. По тому, как она даржала плечи, мне стадо ясно, что у нее болит спина. Она попыталась улыбнуться, но ответа не дождалась. Я сказал:
- Полчаса назад, огибая мыс Каррара, я чуть было не потерял маяк. Теперь я надеюсь, что мы движемся севернее Даб-Сгейра, но вполне возможно, мы врежемся прямо в середину острова. Здесь темно, как в угольной шахте глубиной в милю, туман сгущается, у меня небогатый опыт плавания в этих водах, и если у нас есть какая- нибудь надежда уцелеть, то она целиком зависит от остроты моего ночного зрения, которая так медленно возрастала за последний час. Да выключите вы этот чертов свет!
- Простите.-Свет погас.-Я не подумала.
- И остальные огни тоже не зажигайте. Даже в вашей каюте.
- Простите меня.- повторила она.- И за прошлое простите. За этим я и пришла. Чтобы сказать вам это. Простите за то, что я так резко говорила и ушла. Я не имею права судить других потому что ничего в этом не понимаю. Но я была так-так потрясена... Видеть, как два человека убиты подобным образом, нет, не убиты - убийство всегда совершается в запале, со злостью,- видеть, как два человека казнены таким образом, потому что надо убить их, чтобы не убили нас, как сказал сэр Артур... И после этого видеть человека, который сделал это и даже не беспокоится... Ее голос внезапно сорвался. Могу подбросить вам еще факты, моя дорогая, - сказал дядюшка Артур.Три человека, а не два. Он убил еще одного до того, как вы появились ва борту. У него не было выбора. Но ни один разумный человек не назовет Филипа Калверта убийцей. Да, он не может беспокоиться из-за того, что произошло - иначе он лишился бы разума от всех этих переживаний. Но он беспокоится о многом другом. И делает это не за деньги. Он получает мизерное жалованье для человека таких способностей...- Я мысленно отметил про себя, что напомню ему об этом, когда мы окажемся наедине.- Он делает это не в состоянии аффекта и не из любви к риску. Человек, отдающий свободное время музыке, астрономии и философии, не может быть любителем дешевого риска. Но он беспокоится. Он обеспокоен столкновением права и бесправия, добра к зла, и когда преимущество зла становится слишком большим, он не колеблясь вмешивается, чтобы восстановить справедливость. И может, это делает его чем-то выше нас с вами, дорогая Шарлотта.
- Это еще не все,- сказал я.- Я также широко известен своей любовью к маленьким детям.
- Простите, Калверт,-сказал дядюшка Артур.- Я надеюсь, вы не усмотрели здесь никакой обиды, и я не хотел, смутить вас. Но если Шарлотта считает необходимым прийти и извиниться, то я считаю необходимым внести полную ясность.
- Но Шарлотта пришла сюда не только за этим,- едко сказал я.- По крайней мере, это не главное для нее. Она поднялась к вам, чтобы удовлетворить женское любопытство. Она хочет знать, куда мы направляемся.
- Как вы полагаете, можно мне закурить? - спросила она.
- Только не чиркайте спичкой у меня перед глазами. Она закурила сигарету и сказала:
- Да, я хочу удовлетворить свое любопытство. Но что меня интересует, как вы думаете? О том, куда мы направляемся, я знаю. Вы сами сказали. К Лох-Гурону. Что бы я хотела знать, так это то, что же здесь происходит, что за страшная тайна за всех этим? Почему на "Шангри-Ла" появлялись эти страшные посетители пассажиры, что за фантастическая важность оправдывает гибель трех человек за один вечер, что вы здесь делаете и кого представляете? Я никогда всерьез не верила, что вы представитель ЮНЕСКО, сэр Артур. Теперь я точно энаю, что вот. Пожалуйста! Я думаю, что имею право звать.
- Не говорите ей,-посоветовал я.
- Почему же нет? - раздраженно спросил дядюшка Артур.- Как вы слышали, леди была втянута в дело без ее согласия. Она имеет право знать. Кроме того, все равно все станет известно всем через день или два.
- Вы так не думали, когда угрожали сержанту Мак-Дональду разжалованием и тюремным заключением за разглашение государственной тайны.
- Может быть, потому, что он мог повредить делу, разболтав,- возразил он веско.- А леди... то есть Шарлотта, она не в состоянии это сделать. Конечно,-быстро продолжил он,- у меня и в мыслях ничего такого не было. Это невозможно. Шарлотта мой старый и добрый друг, надежный друг, Калверт. Ова должна знать.
- Я чувствую, что ваш друг мистер Калверт не слишком высокого мнения обо мне,-спокойно сказала Шарлотта.- Или, может быть, не слишком высокого мнения о женщинах вообще.
- Я просто обеспокоен,-сказал я.- Не могу забыть высказывание адмирала: "Никогда, никогда, никогда..." Забыл, сколько было этих "никогда", но думаю, четыре илм пять. "Никогда не говорить никому, если в этом нет жизненной необходимости или особой срочности". В данном случае нет ни того, ни другого. Дядюшка Артур закурил очередную сигару и перестал обращать на меня внимание. Его предписание, видимо, не распространялось на конфиденциальные отношения между членами высшего общества.
- Вся суть в пропажах кораблей,- начал он.- Пять кораблей, дорогая Шарлотта, если быть абсолютно точным. Я уж не говорю о множестве мелких судов, которые либо пропали, либо были повреждены... Пять кораблей, как я уже сказал. Пятого апреля этого года исчез сухогруз "Холмвуд" у южного побережья Ирландии. Пиратское нападение. Экипаж арестован и высажен на берег, где его держали под охраной два или три дня, после чего освободили. О "Холмвуде" больше никто не слышал. Двадцать четвертого апреля торговое судно "Ангара" пропало в проливе Святого Георгия. Семнадцатого мая торговое судно "Хидли Пайонир" исчезло вблизи Северной Ирландии, шестого августа пропал "Харринейн Сирей", вышедший иа Клайда, я наконец в прошлую субботу судно под названием "Нантсвилл" исчезло вскоре после отплытия из Бристоля. Во всех случаях экипаж отпущен без причинения вреда. Кроме исчезновения и последующего возвращения экипажа, все эти пять кораблей имели еще кое-что общее: они перевозили особо ценные грузы, о которых никто не мог знать. "Холмвуд" имел в трюме золотые слитки ва полтора миллиона фунтов стерлингов, "Ангара" везла на два с половиной миллиона необработанных алмазов для промышленных нужд, "Хидли Пайонир" почтя два миллиона фунтов в виде обработанных и необработанных изумрудов из колумбийской шахты Мюро в Андах, "Харрикейн Спрей", который был зафрахтован в Глазго для чартерного рейса из Роттердама в Нью-Йорк, имел на борту свыше трех миллионов фунтов в бриллиантах - почти все ограненные, а последний корабль, "Нантсвилл"...-Дядюшка уже почти помешался на нем.-Он вез восемь миллионов фунтов в золотых слитках, которые были предназначены для министерства финансов США.
Мы понятия не имеем, откуда похитители получают информацию. Такие сведения держатся под огромным секретом. Они - кто бы ни были эти "они" - имеют достоверный источник информации. Калверт утверждает, что теперь знает этот источник. После исчезновения первых трех кораблей стало очевидно, что тут работает хорошо организованная банда...